нет и филармонии. Всё это надувательство чистой воды!
– А, теперь послушай, что я выяснила, не покидая стен этого монастыря. Приходил отец Дионис. Он рассказал мне про тайну каньона с поющими скалами.
– Это было давно. Ещё когда не было команды стражников, а я был обыкновенным иерусалимским обывателем.
– Не прибедняйся. Я знаю, что у тебя в городе была школа йоги, ты был в ней, наподобие наставника, учителя, гуру, не знаю, как это по индийской философии.
– Слушай Йоко. Это было давно и неправда. У школы был другой хозяин, он не захотел делить лавры пришедшей славы со мной. Мне пришлось себе искать работу и место для проживания. Я с готовностью откликнулся на предложение конторы. Полувоенная организация археологической направленности, это было именно то, что мне нужно в то время. Ибо я был зажат со всех сторон. Блин! Никакая йога не могла заглушить чувство голода. Следующим этапом моего существования была смерть. А, контора обещала пропитание, и не плохую заработную плату. Меня устроило их предложение. Дальше не буду рассказывать про свою жизнь. Я священник, мне это не нужно.
– На чём я остановился? Ах, да, про поющие скалы! Я, как и вы, тогда, считал это шарлатанством, надувательством, с одной целью – вытянуть деньги из вашего кармана. Я никогда не отвечал на призывы адептов этого нового чуда. Израильские города переполнены подобными шарлатанами. Я был научен горьким опытом: со мной обошлись бесчеловечно: не заслужено, меня выгнали со школы, как собаку, а ты говоришь – гуру! Жизнь научила меня беречь каждый шекель. Я старался не попасться на уловки шарлатанов. Но однажды, меня занесло в пустыню. Далеко от дорог и городов, я помню развалины какого-то монастыря и колодец. Высохший колодец, в нём не было воды несколько столетий. Поднялся ветер. Я знал, что такое буря в пустыне. Как мог, я укрылся своей одеждой, я закутался в ватный халат, который был моим неизменным путником. Я обвязал голову шарфом, связанным из грубой шерсти местных коз руками женщин бедуинов. Камни разрушенной кладки колодца были единственной моей защитой от ветра. Я мечтал спрятаться, как можно глубже, от этого колючего песка, проникающего во все щели моей одежды. Я готов был уже спрятаться в колодце, если бы не страх перед змеями, тарантулами и прочей не знакомой мне нечистью! Я бы и умер возле колодца, засыпанный толстым слоем песка. Вдруг я увидел появление каньона, он был, как провал, в окружении песчаных скал. Я услышал музыку, пели камни, пел сам песок. Ветер стих, но звук усилился. Я растворился в природе, пустыня мне показалась самым лучшим местом на Земле. Я танцевал в окружении женщин, под звуки дудочки, на которой играл Орфей. Это было божественно! Эйфория! Я снял свои одежды, освободил своё тело от пут. Я присоединился к танцовщицам. Мы ласкали друг друга! Мы парили над пустыней, вместе с облаками!
– Ты знаешь, что самое сладкое на свете?
– Сахар, мёд, патока!
– Нет. Самое сладкое на свете – это грех! Я понял это тогда, в пустыне у поющих скал. Грех – он, как наркотик, в тысячу раз сильнее, он притягивает к себе. У человека появляется маниакальная зависимость к возвращению
