мало кто понимает. В основном, – туман поморщился, – пишут жалобы… Ну так что? – продолжил он бодро. – Удаляем жалобы? Признаем себя ответственной? Виновной и больной?
Мысль для нее все еще была огромной и все еще не умещалась в голове.
– Подумай-подумай, времени у нас много, а потом – хоть вечный тихий час.
– Не хочу больше думать, хочу спать. Что надо подписать?
– Да, собственно, ничего. Признать только.
– Хорошо, признаю.
– Дальше, – осклабился туман.
– Я признаю себя ответственной за неудачи собственной жизни.
– Вот и славно.
Туман рассеялся, и на лицо ее с небес посыпался легкий пух. Приятная мелодия заскользила в пространстве. Она закрыла глаза и тотчас уснула.
Глава 5.
Пятый угол
Он вошел в гостиную и зажмурился: потолок подпирали колонны, по углам таились многочисленные керамические вазы с причудливой росписью, стены украшала фресковая живопись. От охотничьих сцен, перемежающихся сценами свирепых баталий, рябило в глазах. В интерьере замок никогда не повторялся. Игнорировать его меняющуюся обстановку человеку с фиолетовыми глазами сперва удавалось редко, однако со временем ежедневный архитектурный калейдоскоп стал для него делом привычным.
В дверях появился дворецкий с амфорой в руках.
– Ранняя античность, – констатировал человек с фиолетовыми глазами.
– Вина? – лукаво подмигнул дворецкий.
– Тебе бы больше подошел хитон.
– Вы же знаете, не положено. Присаживайтесь. – Дворецкий указал на скамейку, стоящую у стены. К скамейке был приставлен низкий трапециевидный стол на трех ножках в виде звериных лап.
Человек с фиолетовыми глазами приглашение принял.
– Я тут подумал… – проговорил он тихо. – Как обращаться к тому, у кого нет имени?
Дворецкий начал наливать вино в хрустальный бокал.
– Может, все дело в этом? У меня больше нет имени. Для других я будто бы уже исчез, все забыли, как меня звали когда-то.
Стараясь скрыть удивление и немного подумать над ответом, дворецкий откашлялся. Отвечать вопросом на вопрос или вовсе не отвечать ему тоже было не положено.
– Вы не первый, кто лишился имени целиком, – начал он неуверенно, подбирая в уме продолжение. – До вас были другие. – Наверняка этого никто не знал, так как память о тех, других, стерлась. – Должны были быть другие! И это должно что-нибудь значить.
Дворецкий с важным видом подал наполненный бокал человеку с фиолетовыми глазами.
– Да-да, конечно. – Тот махнул рукой в его сторону, жадными глотками отпивая хмельную жидкость. О том, что жидкость была хмельной, оставалось только догадываться. Проверить было нельзя: хмель в голову не ударял. – Ты на моей памяти уже двадцать шестой,
