поправив огрехи в одежде малышей, я отправила их в группу, где остальные дети уже заканчивали завтрак.
Светлана Эдуардовна оказалась девицей лет двадцати, модельной внешности. Подиумной походкой она дефилировала между маленькими столиками. Громкий плач девочки, пролившей на себя какао, выдернул ее из грез.
– Машенька, опять ты облилась, сходи переоденься, – пропела Светлана Эдуардовна. Ее заторможенный взгляд споткнулся о меня.
– Не стоит отпускать ребенка одного в раздевалку. Могу с вами поговорить?
– Вы кто?
– Вчера из вашей группы была похищена девочка, ее якобы забрал отец. Не буду давать оценку вашим действиям. Я лишь хочу узнать, как выглядел этот человек?
– Высокий симпатичный мужчина с аккуратной бородкой. Тетя Настя, вы меня совсем не узнаете? Как там Максим?
– Света, дочка Эдика. То-то думаю, лицо мне твое знакомо. А почему Белых? Ах да, замуж вышла. Как папа и мама поживают?
– Хорошо, в областной центр перебрались, лишь я тут застряла. Надеюсь, ненадолго.
– Света, а вот теперь как старой знакомой, ответь мне все же на вопрос – почему ты вчера отдала Дашеньку мужчине, которого не знаешь? Света, я не полиция. Мама Даши моя близкая подруга. Я вижу, здесь что-то не так, – говоря это, я откровенно бравировала. Увидев промелькнувший испуг в глазах девушки, поняла, что права.
Воспитательница быстро взяла себя в руки:
– Почему незнакомого? Он несколько раз приходил к девочке, играл с ней. Показал Дашино свидетельство о рождении и свой паспорт. У меня не было оснований ему не доверять.
– Интересно, что же там было написано? У Дашутки в графе отец стоит прочерк.
– Ошибаетесь, Анастасия Николаевна. Там записан Сизов Григорий Львович. Он и паспорт показал, где в графе «дети» у него Дашутка записана, – в лице Светланы появилось даже некое торжество.
«А ведь она сейчас берет реванш за свой разрыв с Максимом», – думала я.
В свое время про похождения Эдькиной дочки не болтал только ленивый. Последнее школьное лето моего сына стало для нас настоящим испытанием. В один из вечеров Максим завел престранный разговор, что мне надо найти свою половинку, что просто глупо, ошибившись один раз, наказывать себя всю жизнь. Я сразу поняла – мальчишка влюбился. Но когда узнала имя девушки, испугалась. Не думала, что сын выберет возлюбленную, которая к шестнадцати годам станет постоянной пациенткой абортариев. Ее мать Татьяна проливала у меня на кухне литры слез. Я растерялась, а Максим, не замечая моего замешательства, радостно объявил: «В субботу пригласил Светланку к нам на пирожки».
Пока я думала как поступить и ждала злополучной субботы, все разрешилось само собой. В пятницу Максим пришел, пряча здоровенный синяк под глазом и ссадины на ладонях. Пробурчал что-то невнятное и закрылся в своей комнате.
«Все отменяется – и пирожки, и встреча.
