не обращался никуда ни сегодня утром, ни вчера вечером, ни полгода назад…
– Данные говорят об обратном, – сотрудник помедлил. – В конце концов, я вообще не могу общаться с вами на эту тему. Нет подтверждающих личность документов.
Слова так и рвались наружу, да вот только странное онемение поразило и рот, и глаза. Меня словно под воду погрузили, и вместо нормальной речи раздавался только неясный вой.
– С вами все в порядке? – осведомился менеджер, по-прежнему корча недовольную морду.
Он набрал на телефоне внутренний номер. Пришли какие-то люди, взяли под руки, помогли выйти из офиса. Оставили сидеть на лавочке около входа. Ничего не сказали.
Ну а кому придет в голову разговаривать с пустотой, которая образовалась на месте еще вчера существовавшего человека? Пустота заполоняла меня, и только я это чувствовал, потому что только я отделим в своем сознании от остального мира. Вокруг – жизнь, а я лишь выпавшее звено.
Мысли уносили меня в какую-то малознакомую даль. Закружилось, завертелось. Показалось, будто в одну секунду сменилось время суток, и опустела улица. На глаза опустилась пелена.
9.
Одно дело – описывать пробуждение в больнице главного героя, полного решимости закончить начатое дело. Совсем другое – просыпаться в больнице самому. Ни о какой решимости в первые минуты и речи идти не может.
Открыв глаза и посмотрев в потолок, я и не сразу осознал, где нахожусь. Вроде совсем недавно сидел в офисе «Программы жизни». Искривление пространства? Нет. Искривление моего сознания, подвергшегося проверке на прочность.
Не успел я прийти в себя, как в ту же минуту в палату вошел Олег. Я смотрел на него непонимающими глазами, силясь выдавить из себя вопрос. Друг мой улыбнулся мне, похлопал меня по руке. Присел рядом.
– Я звонил тебе, – начал он. – А мне ответила какая-то девушка. Она сказала… Хватит звонить мне!
Олег резко переменился в лице. Я и не сразу сообразил, что последнее было адресовано не мне, а тому, с кем мой друг общался по мобильной связи через гарнитуру.
– Серьезно, Рита! Просто забудь этот номер!
Я огляделся по сторонам и осознал, что теперь стал объектом пристального внимания со стороны моих «соседей» по больничной палате. Постепенно картина происходящего складывалась из разрозненных кусочков в единое целое.
– Она сказала, что у тебя случился приступ, – продолжил Олег разговаривать со мной.
– Я очень смутно все помню…
В палату вошел врач. Поверх сорочки был накинут белый халат, поверх лица – недовольное выражение этого самого лица. Он что-то проверил в своем планшете. Посмотрел на моего друга. На меня.
– Пойдемте со мной.
Прошло не больше минуты, и я уже сидел в кожаном кресле в кабинете врача. На стене со встроенным дисплеем одна на другую заходили цифровые грамоты и сертификаты. На другой стене – что напротив – красовались репродукции картин Сальвадора Дали и Рене Магритта. Окинув взглядом обстановку в кабинете, я ощутил тошноту.
– У
