сидя в обнимку в коридоре морга, братья решили, что на их земле не станут насиловать даже захудалую наркоманку, невменяемую настолько, чтобы выйти из дома без трусов. Это было их главное правило, и у Коула дико горело от того, что оно, увы, действует не везде. Сейчас же у него появился шанс это исправить. Он объявил «Кобрам» войну.
Кайл ведёт преследование, движется перебежками, жмётся спиной к стене из кирпича цвета жухлой травы, понимая, что весь уже в этой жёлтой пыли. Рубашка насквозь мокрая от пота, сквозной ветер треплет её края, оглаживая разгоряченный торс, но приносит не желанную прохладу, а озноб. Перед глазами маячит вывеска «Бар «Приход» и лукавая монашенка с голым задом в стиле пин-ап во всю дверь. «Здесь прощают все грехи», – обещает ему подпись под вывеской. Кайл осторожно берётся за ручку двери, замечая прямо над головой, на обналичнике двери знак. Две перевёрнутые параболы, скрещенные между собой – знак «Лас Кобрас», значит, заведение крышуют они.
Сегодня Хантеры заставили их изрядно побегать, а копы заставили побегать всех. Никто из людей брата не попался, зато парни из «Кобрас» отличились сполна. Кайл уверен был, что один из них шмыгнул в эту дверь, и, если не прошёл сквозь (а это было бы ясно сразу, район с того края плотно оцеплен), то, значит, он всё ещё внутри.
Возле барной стойки девчонка, она сразу же вскидывает над головой руки, не спуская глаз с пистолетного дула, которое взаимно смотрит ей в лицо. Она безоружна, Кайл опускает пистолет.
Рейес так и не сунула свой ствол на место, за резинку штанов, зная, что копы будут шерстить по округе. Она заперла его в сейфе, потому что ей вовсе не нужно было, чтобы полиция перетряхнула ещё до кучи и её. Придётся верить и надеяться, что он ей сегодня не пригодится. Рейес бегло смотрит в лицо патрульного. Она его раньше не видела, наверное, молодняк из выпусков последних лет.
– Мисс? Вы в порядке?
Её тёмные волосы завязаны на макушке в тугой пучок, на ней чёрная майка и рабочий комбинезон в пятнах грязи и краски. Из-под повернутых штанин виднеются тонкие голые ноги, обутые в нелепые резиновые шлепанцы, наверняка предназначенные для уборки. Она не похожа на чистую мексиканку – кожа светлее, разрез глаз выдаёт белых родичей в её крови. Издержки профессии изменили его восприятие – Кайл цепко отмечает детали, не придавая им никакого значения, никакой эмоциональной окраски, запоминая её лицо, словно фоторобот очередного преступника.
– Никого подозрительного не видели?
Она не смотрит в глаза, буравит ему лоб взглядом и смотрит в рот, когда он произносит слова. Зрачки, как блюдца, руки не знает, куда деть, на шее сияют красные следы. Девчонка судорожно вертит головой, одними губами хрипло произносит «нет». Кайл в мгновение улавливает, как она почти неосознанно чуть скашивает глаза в сторону подсобки и всё понимает. И Рейес с ужасом понимает, что он понимает. Ушлый мудак. Эта случайная подстава выйдет ей боком, если латиносу в подсобке не удастся уйти.
Её снова начинает трясти.
