самом деле знаете”. Я едва не улыбнулся. Хуже того, в это время там присутствовал и Средний капитан, который напустил на себя столь невинный вид, что я бы рассмеялся, если бы наши глаза встретились. Я уже не знал, что и придумать, поэтому схватил лежащие на столе водоросли и стал жевать их. Люди, должно быть, подумали, что это странно – есть между трапезами. Но это позволило мне не сказать им, где ты находишься. Все было бы бесполезно, если бы я не сдержался и улыбнулся. Более же всего меня смешит то, что он решил, будто я на самом деле не знаю, где ты».
«Пожалуйста, – сказала я, – не говори ему».
Прошло несколько дней.
Однажды поздно ночью кто-то постучался в ворота так громко, что я подумала: каким бы ни было срочным дело, так ломиться в ворота неразумно, тем более что дом рядом. Как бы то ни было, я послала слугу узнать, кто там. Это оказался кто-то из Такигути[19]. Он сказал, что принес письмо «от офицера Левого крыла стражи Внешнего дворца». Хотя все спали, я принесла лампу, чтобы прочесть письмо.
«Завтра – последний день Священных чтений, – говорилось в письме. – Господин советник, Средний капитан, опять будет допытываться. Если он не отстанет от меня и будет спрашивать о тебе, я не смогу отвертеться снова. Я не сумею скрыть это. Должен ли я сказать ему правду? Что ты думаешь? Я сделаю так, как ты велишь».
Я не стала писать ответ, просто завернула маленький кусочек морской водоросли в бумагу и отослала его.
Какое-то время спустя он пришел и сказал: «Он не отставал от меня, так что целую ночь я был вынужден ездить с ним по тем местам, в которых, я заведомо знал, тебя нет. Он спрашивал так искренне, что мне было больно поступать так. Почему же ты не написала мне ответ, а вместо этого отправила какой-то завернутый в бумагу кусочек водоросли! Как можно заворачивать в бумагу что-нибудь подобное и посылать кому-либо. Ты перепутала?»
Я расстроилась, видя, что он не понимает, в чем дело. Не говоря ни слова, я написала на клочке бумаги, что лежал на чернильном камне:
Чтобы ты не указал,
где прячется «ныряльщик»[20],
Я заставила тебя съесть
эту водоросль.
И подала ему. Но он воскликнул: «Так ты написала стихотворение! Я не буду читать его!» Он отбросил клочок бумаги в сторону и убежал.
Так, хотя мы много говорили друг с другом и заботились друг о друге, наши отношения стали несколько натянутыми. Потом он написал мне: «Даже если случится несчастье, не забывай, пожалуйста, что мы поклялись друг другу. Надеюсь, что люди по-прежнему будут считать меня твоим братом».
Он любил повторять: «Тот, кто любит меня, не должен писать мне стихов. Любого, кто сделает это, я буду считать своим врагом. Только если ты решишь, что между нами все кончено, напиши мне стихотворение».
Поэтому я послала ему стихи:
Наша дружба разрушилась,
как горы Имо и Сэ.
Более ты не увидишь реки Ёсино[21].
Наверное, он так и не прочитал их. Он даже
Апартаменты дворцовой стражи.
«Ныряльщик» – «тот, кто временно скрылся из вида», намек на саму себя.
Река Ёсино протекает между горами Имо и Сэ. Намек на то, что дружба между Сэй и Норимицу закончилась, подобно тому, как река Ёсино оказалась перекрыта горными обвалами.
