Их сайты закрывают за экстремизм, но они с новых выныривают. На самом деле просто подростки и придурки. Не бойся. Ничего они тебе не сделают.
– Но адрес мой узнали!
– Подумаешь, сложность! Если ты напротив Центра живешь!
– Значит, они следили за мной?!
– Ольга, прекрати истерить, – повысила голос начальница. – И помни простую истину. Если собака лает – она не укусит.
– Вам хорошо, вы смелая… – жалобно произнесла Оля.
Вышла из кабинета начальницы и немедленно позвонила Георгию. Жених только неделю назад уехал в Псков – помощники с руководством столовой не справлялись, – но выслушал ее и обещал примчаться завтра же.
– Ой, Гош, не надо, – смутилась девушка. – Шефиня говорит, они безопасные.
– И что? Даже просто пугать тебя я тоже никому не позволю!
«Какой он хороший! – наполнилось теплом сердце. – Одну только ночь пережить, а завтра Гошик из любого хейтера отбивную сделает».
День выдался суматошный. Родители пациентов то и дело прорывались благодарить, приезжали пропустившие премьеру журналисты, а часов в пять позвонила начальница, триумфальным голосом молвила:
– Главный театр страны на сегодня нам двадцать билетов выделил. На «Баядерку», в партер. Там номинал – пятнадцать тысяч!
– Знаю, – усмехнулась Оля, еще недавно танцевавшая в третьей вариации картины «Тени».
– Штук десять я нужным людям раздам, – деловито произнесла Антонина Валерьевна, – а остальные ты забирай.
– Зачем они мне?
– Артистов своих сводишь.
– Да они не выдержат «Баядерку»! Сложный, длинный балет.
– Ты что, не понимаешь? Они должны сходить.
– Ну, пусть идут с родителями!
– Нет. Тут дело практически политическое. Они должны быть со своим постановщиком. С тобой.
– А что я делать буду, если хотя бы один – в незнакомой обстановке – мне истерику устроит?! Во время спектакля?!
– Брось. Они тебя слушаются.
И повесила трубку.
«Вот мне радость! – сердито думала бывшая балерина. – Еще недавно сама танцевала, а теперь инвалидов выводить. Да еще в партер, всей труппе на смех».
Но спорить с Антониной Валерьевной – в Центре все знали – категорически нельзя. Поэтому Ольга немедленно прекратила занятие по растяжке и побежала составлять список. Надо взять самых спокойных.
Ярик – девушка, конечно, понимала, что подросток в нее влюблен – в число благонадежных не входил. Но она решила рискнуть. Все-таки солист и по натуре обидчивый. Парень обрадовался, но попросил:
– Федя. Не говорить.
– Почему?
Он взглянул жалобно:
– Смеяться.
– Ладно, – улыбнулась она.
Впрочем, обзванивала родственников Ксюша, и что конкретно надо сказать Федору, Ольга уточнить забыла.
Мучиться
