делаемые механиками из ограниченного числа материалов и тем не менее выполняющие многие движения, с животными, устроенными так многосложно из костей, мускулов, нервов, артерий, вен и других частей, будет смотреть на последних, а также и на тело человека, как на машины, превосходящие по совершенству своему всякую человеческую изобретательность. Но это потому, что они созданы Богом.
Здесь я остановился особенно на таком соображении, что если бы нашлись машины, снабженные органами и внешним видом обезьян или других животных неразумных, то мы никак не могли бы отличить машины от настоящих животных. Напротив того, если бы имелись автоматы, подобные людям по устройству тела и действиям, чего нельзя считать невозможным, то у нас всегда было бы два верных способа для различения одних от других. Первый из этих способов: открытие в автомате недостатка в даре слова или в способности какими-нибудь знаками передавать свои мысли другим. Можно еще вообразить себе столь искусно сделанный автомат, который бы произносил слова, даже произносил бы их по поводу каких-нибудь внешних на него действий, как, например, спрашивал бы, чего от него хотят, когда к нему прикоснулись, или бы кричал, что ему больно, и тому подобное, но нельзя представить себе автомат, способный соединять слова так разнообразно, чтобы отвечать на всякие вопросы, как это могут делать и глупейшие люди. Второй способ для различения состоит в сравнении действий автомата и человека: как бы хорошо (даже лучше человека) и как бы разнообразно ни действовал автомат, всегда найдутся действия, вовсе не имеющиеся у автомата, которые и покажут, что движения его происходят без сознания и вследствие одного расположения его органов.
Тогда как у нас разум служит нам всеобщим двигателем во всех случаях жизни, для автомата необходимо особое возбуждающее к действию устройство органов для каждой случайности, откуда очевидно, что в одной машине невозможно совместить столько двигающих органов, чтобы их достало на все случайности жизни.
Указанными двумя способами можно найти также различие между людьми и животными. В самом деле, нельзя не обратить особенного внимания на то обстоятельство, что нет столь глупых и бессмысленных людей, не исключая и сумасшедших, которые не были бы в состоянии связать свои слова в речь для передачи своих мыслей другим, тогда как, напротив того, нет животного столь совершенного или способного, которое могло бы это сделать. Происходит подобное никак не от недостатка в органах, потому что мы видим сорок и попугаев, способных произносить слова так же, как и мы, и тем не менее неспособных говорить так же, как мы, т. е. выказывать, что они понимают то, что говорят. Напротив того, люди, рожденные глухонемыми и потому лишенные настолько же или более чем животные способности говорить, обыкновенно придумывают различные знаки, посредством которых сообщают свои мысли другим людям, живущим с ними и имеющим время изучить их особый язык. И это доказывает не только то, что у животных
