ночи! Казалось, еще совсем недавно я умирал от усталости, а теперь сон ушел от меня безвозвратно. На протяжении получаса я пытался снова заснуть, используя все известные мне методики, в том числе и подсчет баранов, но ничего не помогло.
«Нужно себя чем-нибудь занять, иначе промучаюсь без сна до утра, а потом буду ходить сонный, вялый и злой на весь мир!»
Подобное состояние было мне не в новинку. Дома или в гостинице я в таких случаях включал телевизор и находил какой-нибудь самый нудный фильм, который шел в ночном эфире. Это помогало мне заснуть. В гостях же я был ограничен в своих действиях. Разве что почитать что-нибудь?
Я включил верхний свет и достал со шкафа стопку книг. Оказалось, что это старые учебники. Видимо, они принадлежали Инге. Наугад открыв один из учебников, я попробовал читать, но от этого лишь заболела голова и мое внутреннее раздражение усилилось. Я наконец понял, что мне нужно – выбраться на свежий воздух, здесь слишком душно! Одевшись, я вышел из комнаты. Проходя через смежную комнату, я старался не шуметь, но старые половицы предательски заскрипели.
Отодвинув засов, я вышел во двор и сразу же почувствовал облегчение. Дул легкий ветерок, воздух был насыщен ароматами цветов. Ночь была тихая; никаких странных звуков не было. Неугомонная мошкара сразу же дала о себе знать. Обычное село, обычная ночь, ничего особенного.
«Да? А то, что человек полез в петлю, разве обычное дело? Что его к этому подтолкнуло?»
– Не спишь?
Я вздрогнул от неожиданности – Инга, словно бесплотное привидение, бесшумно оказалась рядом со мной.
– Сигареты у тебя есть? – поинтересовалась она.
– Я не курю.
– Да, знаю, на всякий случай спросила. Хочется курить, хоть я уже два года как бросила.
– У меня в трейлере есть успокоительные таблетки, они помогут лучше, чем курение.
– Таблетки подождут. – Инга тяжело вздохнула. – До сих пор не верю, что Кости больше нет. Наверное, поэтому и не плачу – хочется надеяться на чудо.
– Я тоже не верил в смерть Стефы, пока не увидел… ее тело…
– Ты сильно ее любил?
– «Я люблю» всегда звучит торжественно, а в слове «любил» – унылость, тоска и безнадежность. Стефа до сих пор живет в моих мыслях и снах.
– Но ведь про лес Хойя-Бачу ты упомянул для красного словца? – В голосе Инги слышится раздражение. – Ты ведь и не надеялся повернуть время вспять?
– А зачем ты мне подыграла? Уговаривая меня сюда приехать, ты знала, что местные аномалии, связанные со временем, все равно не помогут мне ее вернуть, – парировал я. – Что тобой руководило: желание доехать с комфортом или посмеяться надо мной?
Инга подошла к груше, обняла ее и рассмеялась. В ее смехе была пугающая искусственность, пока он не перешел в рыдания.
– Почему, найдя любимого, я его потеряла? Зачем она передала мне свой дар, зная, что он принесет мне несчастье?
Я понял,
