Валерий Константинович, – сказал он, не отрывая взгляда от бумаг, разложенных на столе размером с комнату в малогабаритной квартире.
Потолок кабинета уходил чуть ли не в поднебесье, стены отстояли так далеко друг от друга, что Пампурин почувствовал себя маленьким мальчиком, который зачем-то забрел в храм. Собственно, по задумке прокурора, масштабы его владений так и должны были воздействовать на посетителей. Подавлять и принижать. Именно такой эффект всегда производили тронные залы и кабинеты высокого начальства.
Пампурин на внезапно ослабевших ногах приблизился к столу и опустился на одно из двух полукресел для посетителей. Кресла были подобраны так, чтобы сидящий едва возвышался над уровнем стола и на него можно было смотреть из прокурорского кресла сверху вниз.
– Что там у тебя? – спросил Распопов, не переставая листать страницы, перебирать бумаги и перетасовывать их в какой-то непостижимой последовательности.
– Явился по вызову, Василий Петрович, – осторожно уточнил Пампурин, все еще устраиваясь на непривычно низком сиденье.
– Ну да, ну да. Как дела продвигаются? – Распопов строго взглянул на подчиненного поверх массивных очков, нацепленных на кончик носа, как это делают обычно актеры, изображающие больших начальников. – «Глухих» нет? Возвращенных на доследование?
– Стараюсь не допускать, Василий Петрович.
– Знаю. Поэтому и хочу поручить тебе одно особо важное дело.
У Пампурина на душе полегчало. Его вызвали не для выволочки и головомойки. Он незаметно перевел дыхание.
– Оно находится на особом контроле, – продолжал Распопов, снимая очки и растирая переносицу, которая не выглядела такой уж натруженной. – На моем контроле. Если справишься, считай, выдержал экзамен. Назначу тебя своим заместителем. С испытательным сроком, но это приложится, если не подкачаешь.
– Не подкачаю, – пообещал Пампурин не раздумывая.
Обучение Наташи в престижном институте влетало в копеечку, машину пора было менять, а Мария в последнее время все чаще жаловалась на тесноту квартиры. В общем, повышение в должности и увеличение зарплаты были как нельзя кстати.
– Тогда вот что, – заговорил Распопов, постукивая дужкой очков по зубам. – Забирай вот это дело, – он придвинул к Пампурину через стол объемистую папку со скоросшивателем. – Следствие буксует и вот-вот зайдет в тупик, а мы себе этого позволить не можем. Убит Дмитрий Сочин, сын мэра. И двое его приятелей, некто Тамонников и некто Дышев. Прекрасные юноши, законопослушные, без вредных привычек. Всех троих застрелили на даче Тамонникова, куда друзья приехали, чтобы отдохнуть от городской суеты…
– Выпивали? – спросил Пампурин.
– Ты это брось, Валера, – повысил голос Распопов. – Выпивали, не выпивали – это к делу не относится. За рабочую версию возьмешь ограбление. Какие-то мерзавцы забрались в
