если Ярун – только если он правда родной – нужнее Венка? Но где тогда Ярун? Где? Родной бы – не бросил одного в душных от прошлого, ядовитых от одиночества комнатах с мертвыми игрушками…
Ярун. Ну, ты где? Яруууун…
Яр, зараза, спаси меня! Спаси меня сейчас!!
…как тихо. Пусто.
Так Венок или Ярун?
Сташка, не отлепляясь от столба, снова посмотрел вокруг – теперь всегда помнить, что когда-то давно Венок много лет лежал тут над могилами. У дальней стены плиты, составляющие пол, тоже были покрыты золотыми надписями. Уже привыкнув к страху и стараясь понять, что и зачем его сюда привело, он оторвался от столба и, сразу замерзнув, подошел к плитам, присел, разбирая буквы – и от ласковой, уменьшительной формы имен задохнулся и ослеп. Из-за внезапной слепоты и шорохов, которые стали мерещиться, ужас разросся в нем так, что, наверно, задевал тучи… Он замер, боясь даже дышать во мраке. Но скоро собрался, изгнал прочь панику и опять увидел буквы. Это детские имена. Раз, два… всего семь. Над некоторыми именами были высечены маленькие короны. Он несколько минут, оцепенев, сидел на корточках над детскими могилами и ни о чем не думал. Потом думал, понимали ли эти пацанята, что умирают, когда последний раз закрывали глаза. Он обычно понимал…И еще думал обо всяких печальных вещах… И о каменных полях где-то далеко-далеко… О Сети. О себе. О бессмертии.
Вдруг он увидел еще надгробие в стороне, заморгал. Вроде бы он только что смотрел в эту сторону: не было. Оно само появилось? Сеть активировалась и что-то подсказывает? Или кто-то с того света весть подает? Он усмехнулся: призраки императоров, этих преданных созвездию мудрецов, или тени несчастных наследников испугать его не смогут. Нет никаких теней. Есть только камни на далеких каменных полях… Так, вперед. Он промерз до костей и с трудом встал. Неохотно шагнул к этому непонятному надгробию – давайте, пугайте.
Камень был чуть светлее, чем остальные, и меньше. Сташку шатнуло, когда взгляд ударился об имя: “КААШ”. И пониже полное имя: “Кааш Сердце Света. Вечный Властитель. Дракон”. А вместо короны над именем – кружок. Это Венок наверно?
И он – был на самом деле?! Был! А Сеть его опять вернула – у нее протокол такой, возвращать владельца!! Собирать по квантам – и возвращать! Вот оно, бессмертие – радуйся! Сеть, зараза, что ты со мной делаешь?!
Стоять стало трудно. Он виновато сел на край холодного, будто ледяного, камня – Кааш не обидится. Сташка сам бы не обиделся. Это имя задевало его, жгло ум. Еще когда Ярун впервые сказал: “Кааш” об изваянии хмурого мальчика в углу его кабинета. А в Лабиринте? Тогда он был словно во сне, но помнит, как каменный Кааш со стены храма нетерпеливо смотрел на него, почти живой. То «я». Предыдущее. Он наклонился к буквам и медленно обвел их пальцем. “КААШ”. “Кааш Сердце Света”. Снова обвел слово «сердце». А ведь убили, не сам умер. В каноне говорится, что он был священной жертвой, и будто бы сам себя принес в жертву Дракону – тому космическому единству, созвездию, которое и есть настоящий Дракон. Вранье. Просто настоящий
