провалились, кожа пожелтела. К тому же она впервые видела Гордану непричесанной, с всклокоченными волосами.
– Нет, – поспешно проговорила Яна. – Все было в холодильнике. Я проверила, он не сломан и включен, но…
– Ладно, ладно, – не дослушав, поворачиваясь к ней спиной, торопливо сказала Гордана. – Как уберешь тут все, принеси мне кофе на террасу, будь добра. Хочу посидеть, подышать воздухом.
Яна распахнула окно, чтобы проветрить кухню.
«Наверное, плохо спала, боли мучали, – думала она, выливая прокисшее молоко, отмывая кастрюлю. – Не зря же так стонала».
Закончив прибираться, с подносом в руках Яна вышла на террасу. Здесь стояла удобная садовая мебель – плетеный столик с креслицами, скамейки. Гордана сидела на одной из них, прикрыв глаза.
Десятое декабря – время, когда Казань уже по уши завалена снегом. Здесь же стояла плюсовая температура, но погожим день не назовешь: ветрено, небо затянуто серыми лохматыми тучами, и с минуты на минуту может начаться дождь.
Гордана сидела в кресле. Одета она была так, словно собиралась поработать в саду: теплые брюки и свитер. Прежде она очень любила заниматься садом, но сейчас делать там что-либо ей было тяжело, поэтому Гордана просто бродила, подбирала валяющиеся на земле яблоки, убирала сухие ветви.
Поверх одежды Гордана накинула клетчатый плед. Худенькая, нахохлившаяся, как воробей в морозный день, она сидела и с безучастным видом смотрела перед собой.
– Я принесла вам кофе, – бодрым голосом проговорила Яна, и женщина обернулась.
– Спасибо, дорогая, – слабо улыбнувшись, ответила она. – Прости, я была груба там, на кухне.
– Что вы, – запротестовала Яна, – вовсе нет!
– Неважно спала прошлой ночью, – сказала Гордана. – Тяжелые сны. Да и болячки подняли голову. Не сердись на меня.
– Может, позвать доктора Милоша? – предложила Яна.
– Ни к чему его звать. Мы обе знаем, что со мной, и он ничем не поможет.
Поговорив с Горданой, Яна с тяжелым сердцем вернулась на кухню. Запах тухлятины уже давно выветрился, но ей все равно казалось, что он витает в воздухе. Яна хотела поесть каши, которую пришлось сварить на воде, но так и не смогла проглотить ни ложки, выбросила еду в ведро.
Гордана тоже отказалась от завтрака, что было впервые с тех пор, как Яна приехала. С террасы уходить она тоже не захотела – так и просидела там почти до самого полудня. Только когда дождь, который поначалу накрапывал, превратился в настоящий ливень, женщина вернулась в дом.
– Хотите, я вам чаю заварю с мятой или ромашкой? – Черный Гордана, как и многие сербы, почти не пила, предпочитала травяные. – Вам нужно согреться. Холодина на улице.
– Спасибо, Яночка. Ничего не нужно, – сказала Гордана, поднимаясь по лестнице. Яна с грустью отметила, как тяжело она опирается на перила. – Полежу, подремлю до обеда. Не беспокойся обо мне.
Плохо начавшись, закончился этот день тоже так себе: под вечер
