вся, сквозь него невозможно было пробиться! Все наши мэтры магии растерянно чесали головы и пожимали плечами: никакого бунта не готовилось, говорили они. Тогда я решил стащить у них одну соскобленную со стен ямы пластину, чтобы испытать себя: ведь я был лучшим и мог разглядеть что-то, чего не видели эти недоумки. И что ты думаешь? Я тоже ничего не нашел!
Мы дошли до края шахты, и я увидел, что дальше все было окутано непроглядным белым дымом. Я испытал сильный жар, мне захотелось закашляться и уйти, но Погодник остановил меня. Он, кажется, не испытывал никаких неудобств.
– Я знаю наверняка, что синие что-то задумали: у меня есть свои источники, – продолжил он, всматриваясь в туман. – То, что они прячут, скрывается за этим дымом. Там что-то важное, понимаешь? – он сжал мою руку. – Если бы я только знал, что там, я мог бы помочь им начать действовать! Я могу многое, могу начать шторм, если потребуется, могу присниться главному стражу и заставить его на какое-то время увести всех стражников с острова… фиолетовые уже давно готовы, но, действуя в одиночку, мы ничего не добьемся! Я могу сделать что угодно, но я не знаю, что из этого подтолкнет к действию синих, понимаешь?
– Пошли отсюда, тут нельзя подолгу находиться! – попросил я, чувствуя, что еще немного и я сварюсь заживо.
– Почему нельзя? – недоуменно спросил Погодник, последовав за мной.
– Не знаю… но дышать тут невозможно!
– Вы придумали, как сделать удушающий газ?
– Не помню! Я ничего не помню…
Мы снова стояли посреди главного коридора шахты, среди бесконечного стука инструментов и несуществующих голосов.
– Но ты должен вспомнить! – сказал Погодник. – Ты должен сказать мне, что я должен сделать. Если синие не захватят свой остров и не вытащат тебя из ямы в течение двух дней, для всех нас ты будешь потерян!..
Вдруг он замер, его лицо перестало двигаться, но голос все еще звучал. Шахта вокруг начала таять, будто краска на солнце. Безликая пустота постепенно проступала сквозь эту искусную декорацию.
– Ты просыпаешься… – голос Погодника звучал откуда-то сверху, его тело исчезло. – Вспомни, обязательно вспомни этот сон! Что хочешь делай, но верни себе память к следующей ночи!..
Все исчезло.
Я ощутил, что лежу лицом в булькающей жиже, прижав колени к груди.
Я открыл глаза и попробовал сесть. Тело заныло, затекшие конечности не слушались. Так отвратительно я себя не чувствовал… наверное, никогда в жизни. Впрочем, я не мог толком ничего вспомнить. Кто знает, может, мне было и хуже?
Осмотревшись вокруг, я не увидел ничего нового: темные стены, блестящие от влажного налета испарений.
Мариний.
Впервые я услышал это слово от Барракуды, девушки, говорившей с металлом, у которого есть память. Так говорил Погодник, явившийся мне во сне…
Часть за частью, мой сон выстроился в ровную мозаику. Беседа из сна прочно укрепилась
