и дружелюбно ответил: «Я тоже». «Это были невинные времена», говорит Вик, но для Марианны это время могло быть непростым. «Да, он был дамским угодником, – говорит Марианна. – Я чувствовала, как во мне закипает ревность. Все хотели получить кусочек моего мужчины. Но он хотел жить со мной. Мне было не о чем волноваться». Это не значит, что Марианна не волновалась, но жаловаться было не в её привычках, и она любила его.
В марте 1962 года, через два года после отъезда из Лондона на Гидру, Леонард проделал обратный путь и снова поселился в Хэмпстеде у миссис Пуллмен. В Лондоне он нашёл издательство (Secker & Warburg) для романа, который начал писать там, и теперь приехал, чтобы по настоянию издателей переработать свою книгу. Леонард говорил, что его роман «с трудом собран по кусочкам» и «вырван из самого сердца»; он считал рукопись законченной, и процесс сокращения и переработки текста был для него мучителен. В письме Ирвингу Лейтону он сообщал, что взял в руки «большой скальпель» и что ему пришлось «разрушить несколько оркестров, чтобы прийти к своей ясной мелодии» [13]. Эта операция была проведена при помощи амфетаминов с добавлением (для обезболивания) «Мандракса» и гашиша. И всё же было тяжело возвращаться к работе над текстом, которым он уже однажды был удовлетворён, – всё равно что оказаться взаперти вместе со старой возлюбленной, которую он когда-то считал прекрасной, но в которой теперь видел одни лишь недостатки. Леонард писал друзьям о своих тяжёлых снах, о своей панике и депрессии. Унылое, серое лондонское небо только усугубляло его тоску. Паб «Король Вильгельм IV» – не «Ла Бодегита дель Медио»; Хэмпстед – не Гидра. Леонард написал Марианне письмо о том, как сильно по ней тоскует. В романе он писал, как «нуждался в одиночестве, чтобы иметь возможность скучать по ней – для трезвого взгляда на мир».
В Лондоне Леонард снова проводил время с Нэнси Бэкол, которая теперь уже не жила в доме Пуллменов. Через Бэкол он познакомился с чернокожим уроженцем Тринидада по имени Майкл Икс. Как и Александр Трокки, Майкл Икс был человеком сложным, харизматичным и со своими проблемами. «Леонард был очарован Майклом, – говорит Нэнси Бэкол. – Им все были очарованы. Он был очень интересным человеком, в нём уживались такие разные личности. Он был поэт, и смутьян, и обаяшка, и пустозвон, и чудесный, полный радости, замечательный человек, и человек потенциально опасный. Поэтому Леонарда влекло к нему, и меня, конечно, тоже». Нэнси и Майкл Икс стали любовниками в 1962 году, а до этого его звали Майкл де Фрейтас и занимался он вещами сомнительными, например, выполнял грязную работу для Питера Рэкмена, владельца дешёвого жилья в Лондоне, который был настолько известен своей жёсткостью и нечистоплотностью в делах, что его фамилия стала именем нарицательным[42]. С течением времени Майкл де Фрейтас и сам построил небольшую деловую империю, занимаясь музыкальными клубами и сутенёрством. Но Майкл Икс, мужчина, с которым жила Нэнси Бэкол, был уже поборником гражданских прав, эффектным оратором и человеком, связывавшим лондонских чёрных активистов
Имя Рэкмена попало во все газеты, когда стало известно, что в принадлежавшем ему доме работали Кристин Килер и Мэнди Райс-Дэвис – девушки по вызову, замешанные в скандальном «деле Профьюмо», которое чуть не привело к отставке всего британского правительства. –
