произнес Степанов, поджидая, когда Андрей с Костиком выберутся из машины.
«Ох, что-то я сейчас увижу?»
Они подошли к фермеру, стоявшему к ним спиной и озиравшему окрестности. Андрей сделал еще несколько шагов и оказался на гребне довольно высокого холма. Дальше следовал длинный пологий склон, а в низинке, в бахроме из камышей, поблескивала речка, неширокая и темноводная.
– Вот туточки, на берегу, мои бяшки и паслись. Один раз их кто-то распугал – едва собрали, другой раз потом вообще подрали… Смотреть страшно было… Как будто со злости рвали.
– Может, волки? Весна, они в стаи сбиваются.
– Волков здесь давно нет, это ближе к Рязани. А в стаи они сбиваются к зиме. Сейчас по парам разбились, волчат пестуют, – нравоучительно произнес Степанов.
«Сговорились они все, что ли? Об одном и том же!» – внутренне возмутился Андрей и спросил:
– А вам кто-нибудь угрожал – недоброжелатели, завистники?
– Да и это было, но не сейчас – когда только на ноги становился. Но тогда дом грозили спалить… Нет, это не похоже. Овечки-то, коровки чем виноваты? Ну, угнали бы… Нет, не думаю.
– А на других… в других местах такое случалось?
– Здесь и чуть поодаль. Там коровушки мои паслись – так с ними такое учудили! Шкуру с боков клочьями посдирали, пришлось срочно резать, чтоб не мучились.
Степанов снова покрутил головой, чрезвычайно огорченно.
«Переживает», – мысленно вздохнул Андрей.
Коров, таких больших, глазастых и важных, ему тоже было жалко.
– Не верю я, что местные. Пусть самые алкаши, а не стали бы со скотиной такое делать! – продолжил фермер. – Коровка – она ж спокон веку на Руси кормилицей называлась. Если у семьи корова есть – точно семья голодать не будет. Поэтому я и молебен в монастыре заказал. Нечисть тут какая-то завелась, точно!
– …А как эта речка называется? – спросил Андрей, когда выговорившийся и оттаявший Степанов угощал их с Костиком домашней наливочкой и крепкими, хоть и прошлогодними огурчиками в пупырышках.
– Речка-то? Осетр.
– Осетр? А что так? – удивился Андрей.
– В старину в ней, говорят, настоящие осетры водились, пудовые. Вода там чистая да холодная и посейчас, а тогда такие рыбины вырастали, говорят, – у-у! Могли телка утащить при случае.
– Это интересно.
– Что, интересно? – насторожился Степанов.
– Про осетров. Для ученых. Они весной приезжали, на Озерки.
– А, так это ты про коня водяного писал? – впервые за день просветлел фермер.
– Я, Иван Степаныч, – улыбнулся Андрей. – А что – помогла вам та монастырская служба? Не повторялось это с вашими животными?
– Да вроде как помогла. Тихо. Пока не шалят. Я еще мужичка нанял, непьющего, пожилого – у него бессонница. Он за полтинник два раза за ночь по берегу проходит, колотушкой нечистых пугает.
– Так все-таки вы не исключаете, что имело место вмеш
