очень нечистые свирепствуют, то на время снимается со звонницы церковный колокол – тот, который побольше, и в него звонят над водой.
– Над водой?
– Да, эти богопротивные твари, как видно, чаще в водоемах обитают или где-то поблизости.
«Интересно, – хмыкнул Андрей, – этот фермер, он тоже у речки живет?»
Они чуть помолчали. Андрей почувствовал, что пора собираться, и выключил диктофон.
– Да, и еще раз прошу вас, Андрей, как друга нашей обители – осторожнее с выводами. Не надо понапрасну пугать людей.
– Да я вообще не уверен, что буду об этом писать.
Игуменья поджала губы.
– Что, я здесь с вами зря время теряю?
– Ни в коем случае, матушка, помилуйте! Эти сведения неоценимы для наших общих ученых друзей. Они будут в восторге. Ну, по-своему, по-научному.
«Ага, еще и в Париж свалят – в Сену датчики метать. Вот весело парижанам-то будет!»
Напряжение почти отпустило. Андрей незаметно глубоко вдохнул.
– Адрес и телефон заказчика пожалуете? Заодно узнаю, дошла ли молитва. И на вас мне ссылаться не придется – даже если я напишу об этом. Вы как бы выпадаете из повествования.
– Ну, если только так, – согласилась матушка и выдала два стикера с телефонами.
«Во, не зря съездил! – думал Андрей, мчась по почти пустому шоссе в город. – Зверюга-то опять шалит, а?! Не я ли ее тогда выпугнул, весной, и во второй раз, когда она в получеловечьем облике по кустам шастала?»
Андрей некстати вспомнил про Пал Никитича и опять огорчился.
«Это же он, он! Водяной-леший хорошего дядьку загубил! Полковник еще пяток лет свободно прожить бы мог… Да, надо ехать к этому фермеру, расспросить как следует, что там за лихоманка. Поймаю лешака – своими руками убью гада!»
За героическими мыслями Андрей не заметил, как со спины на него, на поля и на город, уже обозначившийся вдали, наползла сизая, как синяк под глазом, туча. Пахнуло сырым холодом, по крыше машины, словно пули, защелкали первые капли.
– Как съездил? – вяло спросил главред, обернувшись на его шаги.
– Нормально. Вот только… Нельзя ли сделать так, чтобы я не присутствовал непосредственно на…
«Господи, как же не люблю даже слова эти!»
– А чего? – удивился Борода. – Он к тебе очень хорошо относился. Даже звонил мне, спрашивал: кто таков? Толковый парень, говорит, старательный, вежливый…
– Во-первых, я в натуре не терплю таких мероприятий. Во-вторых, я хочу помнить Пал Никитича живым и здоровым, с блеском в глазах… В-третьих, его жена мне в волосы вцепится, весь торжественный настрой мероприятия поломает. Она может посчитать, что я… как бы сказать… виноват. Если он рассказывал ей о наших приключениях с этим «конем»…
И тут Андрей выложил главному, который на время очнулся от своей скорби, и про то, как полковничиха не хотела пускать мужа на озеро, и про того странного мужика, чуть не попавшего под колеса их машины. Пришлось упомянуть
