оказалась на высоте – в широкой темной юбке ниже колен, скромном свитерке под черной курткой, с платком на шее – чтобы потом покрыть голову. Андрей покосился на нее и раз, и два – не узнавал.
– Ну, ты без пяти минут монашка.
– Пусть эти минуты никогда не пройдут.
– Борода рассказывал, что в вашей местности русалки водятся и молодых мужиков в воду утягивают.
– Да, это у нас случается. Учти – весной эта нечисть особенно сильно балует.
– Ну, а у людей что – по-другому?
Пригород с частными домиками закончился, и Андрей вырулил на Рязанское шоссе. Монастырь показался свекольно-красной полоской по верху невысокого, длинного холма.
– Умели же строить предки, а? Как на компьютере вписали в пейзаж.
Стены, по мере приближения, вырастали, приобретали объем, на них обозначались угловые башни и «ласточкины хвостики».
– Ты там была?
– Была. Когда только-только народ выселили, нас на экскурсию возили, классе в девятом. Там стены в некоторых местах три метра шириной.
К храму, точнее, к монастырю вела асфальтированная дорога. Вход преграждали серьезные механические ворота с шестиконечными крестами на каждой створке. Все было по-современному – не выходя из машины, Андрей нажал на кнопку, мужской голос ответил:
– Слушаю вас, добрый день.
– К матушке игуменье из «Крестьянской газеты».
Молчаливые, широкие, как платяные шкафы, мужики в форме провели их через металлоискатель, доставили к одному из зданий внутри ограды. Поодаль стояли беленая церковь, какие-то постройки, каменные и деревянные.
Их подвели к узкой двери с навесом. Тамара накинула платок, умело перекрестилась. Внутри помещение оказалось тесным – строилось по стандартам XV века, Андрею все время приходилось кланяться. На стенах висели небольшие иконки без окладов.
Если бы не арочные оконца с ажурными решетками и образами на стенах, офис игуменьи был бы похож на любой другой. Странновато смотрелись и девушки за компьютерами – в белых платках, в ситцевых кофтах.
Сама матушка оказалась типичной монашенкой – вся в черном, с массивным крестом на груди, круглолицая, свежая на вид, отнюдь не худая. Она приветливо поздоровалась, цепко пробежалась глазами по лицу Андрея, мгновенно оценила Тамару.
– А я решила, что вы будете один. И что вы хотите узнать от меня, товарищи журналисты?
Андрей нажал на кнопку диктофона.
– Вначале общие сведения, а потом, может быть, вы нам расскажете о текущей деятельности.
– Наш монастырь основан еще при Иване Грозном, как место ссылки монахов – которых подозревали в оппозиции церковной реформе, – привычно начала игуменья. – Тогда это был мужской монастырь. Сейчас у нас девятнадцать монахинь, двадцать пять послушниц и несколько трудников, включая мальчиков до четырнадцати лет.
– Трудников? – изумился незнакомому слову Андрей. – Уточните, пожалуйста, что это такое.
– Это
