разобрать. Похоже, она говорила на русском.
В общем, опасности, что она запомнит месторасположение моего дома, не было, и я, скрепя сердце, поехал по знакомому маршруту, поглядывая на девушку в зеркало.
Наверное, мне следовало отвезти её в больницу и показать специалисту, но я боялся. Боялся, что после этого ей будут грозить неприятности с полицией, если окажется, что это действительно наркотики. Боялся огласки.
Не зная, что делать, решил дождаться утра и тогда уже решать все проблемы. Может быть, к утру она проспится и решать будет нечего.
Дома тоже пришлось помучиться. Сначала открыть дверь, затем вернуться за Энн, подняться по лестнице на второй этаж, не видя ступенек, затем отворить дверь комнаты с девушкой на руках.
Когда с приключениями на сегодня было покончено, и я наконец оказался в своей постели, то сразу уснул, едва погасив свет.
Пять часов пролетели так быстро, что я не успел их почувствовать. Только закрыл глаза – что, опять утро?
Принял душ, перекусил на скорую руку тостом и соком, взглянул на часы – до интервью час. Сейчас прыгну в машину и, если без пробок, через сорок минут буду там.
И тут, уже у двери, я вспомнил, что не один.
От неожиданно пришедшего в голову воспоминания даже затормозил на месте и, поколебавшись, решил подняться на второй этаж, проверить, как она. Мало ли, такие бурные ночи на всех по-разному действуют.
Тихонько приоткрыл дверь и просунул внутрь голову. Никогда ещё мне не приходилось пробираться с такой осторожностью в собственном доме.
Энн спала на боку, прижав к груди руки и подтянув колени. В такой позе она казалась совсем беззащитной.
Одеяло сползло набок, и я на цыпочках, чтобы не разбудить, подошёл ближе и накрыл её потеплее.
«Становлюсь как заботливая мамочка», – мелькнуло в голове, и я разозлился сам на себя.
Мужчинам стыдно проявлять нежность, а я в своей жизни вообще не видел такого примера. Со стороны отца – только злость и агрессию, а после – жалкие попытки подкупить внимание взрослого уже сына.
На интервью я прибыл вовремя. Ждал, пока прикрепят к футболке микрофон, пройдутся кисточкой по лицу, дадут команду «мотор!», – и думал о ней.
Улучив минуту, отошёл в сторону и набрал номер Франчески – своей домработницы. На вид ей было около шестидесяти лет – я об этом не спрашивал. Она проживала на Филиппинах, а потом её дочь вышла замуж за англичанина, и Франческа переехала вместе с ней.
Я познакомился с ней благодаря одному своему знакомому, который, в свою очередь был знаком с мужем её дочери – мир, как известно, круглый и весьма тесный. Разговорились, я рассказал о покупке дома. Тот приятель спросил, не нужна ли мне домработница. Мы встретились с Франческой обсудить условия уже через несколько дней. Такой график устраивал и меня, и её: несколько раз
