глазах, заклеймив героя, бес задумался, что если все не решится в пользу Юрия, худшего из князей, то, что может быть тогда?
Но Москве нужно было с Юрием или без него стать центром этого мира, она породит Дмитрия, лучшего из этих князей. Узбяк не знает и не может знать, что избрав Юрия, он тем самым губит свою орду. Но этого и никто более проницательный узнать и понять бы не смог. Ведь и решится это не завтра, но все-таки решится. Да и не проживет он столько, не доживет до тех времен.
Люди вообще действуют вслепую, уходя, так и не ведают часто о том, что они натворили. И в первом кругу только твердят, что все могло быть иначе, но как именно, не понимают. Он должен был расчистить путь для Дмитрий, который станет лучшим из худших. И сам Юрий только еще одна ступенька, на пути, который другим не ведом. У Всеволода был Александр, у Юрия будет Дмитрий. Наверное, стоило появиться перед Михаилом, чтобы ему все это объяснить. Но бес не стал этого делать, князь не признавал его, не относился серьезно, вот и пусть получает.
Глава 18 Тень отца
В тот день, когда Юрий разуверился и устал ждать решения хана, перед ним появился отец. Юрий стал вглядываться в бесплотное тело, напрягая и зрение и слух. Он не понимал, почему отец появился вдруг. Но чувствовал, что случиться должно что-то важное.
– Хорошо, что ты о Москве нашей печешься, – говорил Даниил, но зачем ты здесь? Никто из нас не желал тут появляться, только край когда уже был, а ты сам прилетел сюда, когда и не звали и беды никакой нет.
– Но Москва наша, а не Тверь Михаила должна столицей стать.
– Знаю про то, – согласился призрак, только стоят ли твои унижения и муки того. Михаил пока хорош и силен, так зачем теперь поперек его пути вставать?
Вздрогнул князь, он понимал, о чем говорит отец, но так сразу от всего отказаться не мог, тем более, когда цель была близка.
– Нет, я не допущу этого, – твердил князь.
И что-то железное в голосе его обозначилось.
Даниил вспомнил свое прошлое, и не мог понять, откуда это в сыне, почему не может он переубедить сына, будто тот видит цель, которая не ви дна другим, а с высоты ее и вовсе не разглядеть. Но он – то знал, как в первом кругу любят Михаила, как туго тут придется Юрию, когда он появится. Да и самому ему с Михаилом тут встречаться вовсе не хотелось, и нечего ему будет сказать, – это точно.
Но говорить Юрию он ничего не стал, понимая, что за сыном стоит какая-то сила, иначе бы он давно отступился, человек не может так долго и упорно одного желать.
– Великий стол желанен для многих, если не для всех, особенно для тех, кто не может его наследовать. Но они жаждут его еще больше, чем остальные.
Он, положа руку на сердце, мог сказать, что только это его тогда не волновало, ему было достаточно Москвы. Даже в самые черные дни, и в самые счастливые минуты не думал он о большем. Но видел, что другим хотелось большего. Потому он
