а с ним тебе схватиться придется.
– Но я добьюсь своего, хан сделает то, что нужно мне. Он еще узрит меня, но как бы поздно не было.
Даниил взглянул на Юрия и отшатнулся от него в тот же миго, поморщился, словно от сильной боли. Какой-то фиолетовый свет витал вокруг его сына, и был он страшно неприятен.
Он ничего не стал объяснять, а просто удалился. Противоречивые чувства разрывали его грудь, и главным было смятение. Почему он так упрям и ничего понимать не желает, даже из чувства самосохранения. Но это его дело. А может он окажется прав?
Когда бес отпускал Даниила к Юрию, он не задумывался о том, что может ждать того, зачем он это делает. Ему хотелось напомнить князю, что кроме хана у него есть отец родной. Он должен был о том вспомнить, если успел забыть. Но казалось, что Юрий и не был его сыном. А может и князь подумает о том, как много он потерял, когда не стал бороться за власть. А теперь время ушло и его не вернуть.
Глава 19 Хан Узбяк
Несколько недель орда была в трауре, а потом стали приветствовать нового хана. Узбяк оборвал праздник быстро, он решил, что надо приниматься за дело, хоть как-то утвердиться, чтобы его не опередили другие. Ведь и отец его в последние годы мало времени уделял орде и Руси, и там накопилось много разного. А Михаил все еще не торопился к нему явиться. Юрий же настойчиво требовал, чтобы решение было принято.
Если он не решит всего, то может решиться власти. Отцу повезло продержаться. Но против него войдут все. Он следил за тем, как обстоят дела и у своих, и у чужих.
Узбяк посмотрел на отражение в золоченом блюде, напиленном водой и остался доволен. А почему нет, он молод, силен, хитер и дерзок. И русичи не смогут крутить им так, как им вздумается. Он властелин бескрайних земель, им и останется, пока жив, пусть они прогибаются и слушают то, что ему нужно, а не наоборот.
Еще отроком он с грустью следил за тем, что там творится, но тогда были только сказки и песни, а теперь – это его мир, и он править там станет.
Он тоже слышал о жестокости и безрассудстве, с которым правили его предшественники, о том, что из-за трусости одного убивали десяток, а из-за десятка – сотню. И тогда они были сильны и непобедимы. Но те славные времена давно прошли, следа от них не осталось. Но мир завоеван, и он может позволить себе быть не таким жестоким до поры, до времени. Но это пока, а потом он вернет славу Чингисхана.
Узбяк и не догадывался, что начинать надо с самого начала, а потом он ничего больше сделать не сможет, даже если и захочет. Но новый хан твердо был уверен, что у него все получится, что он встряхнет этот мир, такой будет слава о нем, когда настанет срок ему ходить. И нынче, когда ханы и воеводы были перед ним, он казался сильным, жестоким, неумолимым, многие татары, знавшие его с детства, глазам своим не верили, настолько он переменился. И за такие перемены они кляли черта, славян, да кого угодно. Но чувствовали, что теперь все пойдет кувырком, тихой жизни
