не успел договорить – зазвонил телефон. Следователь взял трубку и вскоре передал ее наркому – звонили из Кремля. Как видно, Сталин был настолько вездесущ, что явился по первому же ее призыву.
– Так точно, товарищ Сталин, приходится самому допрашивать. Сейчас основные силы мы бросили на фронт, там кругом лазутчики, так что оперативной работой весь центральный аппарат занимается… Никак нет, товарищ Сталин, не забыл. Думаю, скоро начнем операцию… Нет, нам удалось завербовать достаточно многих. Людвиг Бек, Штауффенберг, адмирал Канарис, бывший посол в СССР Шуленбург. Все они Гитлера ненавидят и готовы как можно скорее свернуть боевые действия… Да, технически тоже все готово – думаю, будет бомба… Нет, прямо там, в «Вольфсшанце». Один взрыв и готово, нет негодяя. А уж потом мы им все договоренности 39– го года припомним… Есть, товарищ Сталин! Буду докладывать ежедневно!
Положив трубку, Абакумов смерил допрашиваемую самодовольным взглядом.
– Слыхала? Сам товарищ Сталин звонит, интересуется, как у нас идет работа со шпионами. Ну ничего, скоро и вам, и вашим немецким хозяевам конец придет. Слышала, наверное, что докладывал? Со дня на день с Гитлером мы покончим. Взлетит на воздух он и его клика, и тогда поймете вы, что бесполезно и бессмысленно с нами воевать и даже думать об этом. Тогда наперебой вспоминать станете свою «трудовую биографию». Вот только нужна ли она нам будет тогда, когда война закончится? Подумай. Дорога ложка к обеду.
Повернувшись к следователю, Абакумов бросил:
– Ты вот что. Если она не одумается, тащи ее к их главарю, Ивушкину. Он все равно больше всех знает, с ним и надо работать плотнее. Припугни его, что порвешь ее на куски, а надо – и порви. Пусть понимает, что сам виноват в том, что происходит с его экипажем. Глядишь, не она, так он поумнеет, а нам того и надо – он ведь у них главарь, и знает больше всех. В общем, действуй по обстоятельствам…
13 июля 1944 года, СИЗО «Лефортово»
Шейнин взял выходной, и сегодня Ивушкина предстояло допрашивать тому самому следователю Никитину, который накануне познакомил Аню с наркомом Абакумовым. В действительности, Лев Романович решил использовать старый прием со злым и добрым следователями, но не сведущему в правовых вопросах Николаю не было об этом известно. Завидев нового человека, он было подумал, что тот сможет во всем разобраться и установить его невиновность, но первой же фразой Никитин поставил крест на этом зыбком предположении.
– Ну как? Подумал над предложением Льва Романовича?
– Подумал.
– И что скажешь?
– Что сказать мне нечего.
– Понимаю. Много времени прошло, мог и подзабыть что– то. Ладно, постараемся напомнить, – он поднял трубку телефона и велел завести обвиняемого. С интересом Коля глядел на дверь – пока в ней не появился Демьян. Тот самый наводчик, с которым вместе, рука об руку, они пару месяцев назад совершили свой легендарный прорыв. Он был изрядно потрепан, напуган – ясное дело, после такого подвига
