но увидев, как Саша ожил, целыми сутками занимался делами экспедиции, хлопотал, ругался, радовался, – успокоилась.
Александр нашёл время и внимательно прочитал мой трактат о "Дорожном устройстве Российской империи и Великом пути от Петербурга до Тихого океана". Я из карманных денег, отложенных на сладости, заказал полторы сотни копий сего труда и просил брата раздавать губернаторам и городничим, и сразу предупреждать, что их дороги ждёт двойная инспекция наследника и только пусть попробуют не привести в должный порядок тракты во время его возвращения в Петербург.
Саша восхитился моим управленческим коварством, и клятвенно обещал строго-настрого внушить ответственным лицам, совершенствовать и содержать дорожную сеть в строгом соответствии с рекомендациями генерал-адмирала Константина Романова.
Всё-таки не понимаю я хроноаборигенов. Ещё недавно кто с затаённой радостью, кто с опаской, кто сквозь зубы, но практически все обвиняли цесаревича в гибели поэта. Михаил Юрьевич и в этой реальности очень похожие вирши написал, под тем же названием – "Смерть поэта", за что и высиживал теперь в Петропавловской крепости, – батя был невероятно свиреп, никто не смел ходатайствовать за Лермонтова…
Однако стоило вбросить в массы прожект по "Восточному походу", как всё разительно переменилось. То, что Сашку сравнивали с Македонским, я уже упоминал, но примечательный факт – сбор пожертвований на нужды экспедиции бил все рекорды. Хорошим тоном считалось привести в казармы Семёновского полка, ставшие подобием перевалочной базы, доброго коня, запряжённого в крепкие сани, загруженные провиантом. Барышни вязали на подарки ленты, молодые офицеры рвались в поход – писали рапорта, искали протекции, чтоб только попасть в состав "Особой восточной экспедиции"
– Дело гвардейцы почуяли. Настоящее дело! Молодец, Константин! Голова! – Николай Павлович, последнее время хвалил меня непрестанно.
В принципе, понять отца можно. Фактически я Сашку уберёг от суицида. А теперь вот буду три или больше года правой батиной рукой. Ну, а не дай Бог что с братом случится во время путешествия… Нет, тьфу-тьфу-тьфу! Пускай уж Александр от революционеров-террористов бегает. "Вторым номером" оно как-то спокойнее.
28 октября, Александр в сопровождении трёх сотен казаков и примерно полусотни офицеров, тронулся в путь.
Расчёты дошлых квартирмейстеров показывали – лучше передвигаться, разбившись на сотни, идти с интервалом между отрядами в пару тройку дней. Благо конный состав был удивительно хорош и даже избыточен. Сашин отряд идёт первым, "о дву конь", днёвки и ночлег подготовлены. Так, глядишь, и до Иркутска долетят – без задержек. А вот тем, кто пойдёт следом внимания уделят меньше, – всё лучшее наследнику, понятно.
В салонах Петербурга бурно обсуждался "позорный" Нерчинский договор, знатоки Китая (а таковые, удивительно, но нашлись) утверждали, что необходимо
