проверил их алиби, расспросил окрестных соседей, пытаясь найти хотя бы малейшую зацепку, трижды возвращался для разговора с жертвой, но она больше ничего не могла сказать. Мерзавцу удалось вывернуться, а Джарвис многие годы считал, что так и умрет с ощущением этого поражения, прибавившегося к тем немногим, которых набралось за десятилетия работы и которые, как он думал, в итоге сведут его в могилу, ибо каждое темным пятном оседало у него в душе, свивая перспективное гнездо для рака и инфаркта миокарда. Тогда он даже представить себе не мог, что когда-нибудь все выплывет наружу и эта история завершится, причем самым неожиданным образом.
Но инстинктивно он понимал, что этот период жизни Карсон Миллса оказался самым мрачным со дня его основания, провалом, цивилизационной дырой, в которую тотчас устремилась мутная и тинистая вода, словно чтобы скрыть собой бездну. Своего рода момент, когда человечность сдает свои позиции, а дикий зверь, по-прежнему спящий в человеке, вновь одерживает верх. У Джарвиса имелся собственный взгляд на эволюцию: он считал ее продолжительной битвой между разумом, плодом тысячелетий развития, вытянувшим наш вид наверх, и звериными корнями этого вида, компостом из наших самых диких инстинктов, позволившим нам так долго выживать посреди враждебной территории. Так, когда Луизу изнасиловали, свет временно покинул городок, и его накрыло пятно мрака, пробудив в человеке самое худшее. Вечерние драки участились, однажды ночью Дерек Макханоран выстрелил в своего шурина, уложив его наповал. Он наотрез отказался объяснить свой поступок, но тотчас нашлись те, кто утверждал, что шурин поддерживал непристойные отношения с собственной сестрой, супругой Дерека. Молния ударила в колокольню методистской церкви, расколов все витражи и чрезвычайно напугав многих ее приверженцев. В ту же ночь родился двухголовый теленок, что окончательно убедило самых благочестивых прихожан, что в пригородах Карсон Миллса орудует Нечистый. Джарвис Джефферсон, хотя и посещал методистскую церковь, верил больше фактам, нежели знамениям, поэтому когда нашли труп Терезы Тернпайк, он понял, что они вошли в черную полосу и пора удвоить бдительность, чтобы защитить городок и его обитателей.
Тереза Тернпайк исполняла обязанности социального помощника для детей города. Поскольку она работала библиотекарем, помогала она неофициально, но все дети, столкнувшиеся с трудностями, знали, что могут прийти к ней и она внимательно их выслушает, даст совет, а при необходимости окажет конкретную помощь: накормит горячим обедом, предоставит возможность перекантоваться одну-две ночи и обеспечит участие мэрии в делах семьи, а в некоторых, самых крайних случаях поможет обратиться в администрацию штата, находившуюся в Вичите. Тереза Тернпайк читала не только книги, но и человеческие души, особенно души самых юных. На протяжении нескольких лет дети шептали ее имя в школьных дворах и на неприметных дорожках, как будто речь шла о чем-то секретном, подобно французским участникам Сопротивления, которые во время нацистской оккупации передавали
