видя мерзость запустенья,Привыкнув к грязи и говну,
Имел он собственное мненье,
Во всём держась за старину.
Уверенный единодушно
В богоизбранности своей
На пару с совестью послушной
Собственноличной и властей.
А тех, что в будущее звали
По мере разума и сил,
Он при посредстве вертикали
До уморения давил.
И всё-таки, один из этих
Развёл в пещере костерок,
Чтоб каждый, пусть в неярком свете,
Себя, как есть, увидеть мог.
Пускай хотя бы в четверть глаза,
Впрямую, без обиняков,
Сравнив с эпохой пересказов,
Докладов, песен и стихов.
Ну, а кому признать охота,
Когда вокруг под визг кнута
Гуляет пьяная мразота
Или под дозой мерзота.
Не зря, не выдержав такого,
Народ пещерный, спав с лица,
Залил огонь мочой суровой,
Забив до смерти подлеца.
«Забудьте про чернь, пусть живёт, как желает…»
Забудьте про чернь, пусть живёт, как желает,
С Нероном, со Сталиным, с Путиным, ей,
Пока она дышит, смердит и штыняет,
Нет дела до Родины будущих дней.
Не трогайте чернь, обойдётся дороже,
Не зря из неё уголовный собес
Напёрстничников и карманников множит
Под крышею власти в погонах и без.
Забудьте про чернь из любых категорий,
Когда по малинам толчётся она,
Сыта, дринканута и баб мухоморит
Под запахи рвоты, мочи и говна.
Не трогайте чернь, будьте выше и чище,
Задуманные завершая дела,
Среди вам подобных, кто истину ищет,
Какою бы горькой она ни была.
Забудьте про чернь, вечно помня о главном,
Что вам до мошенников или ворья,
Живущих в неведении православном,
Не трогайте чернь, бог ей будет судья.
«Завидую обычным христианам…»
Завидую обычным христианам.
Их вера есть, была и будет жить
Отдельно от вопросов окаянных,
Которых мне, увы, не разрешить.
Но кем же был Иисус из Назарета,
Считая, если жил такой еврей:
Пророком, проповедником, поэтом
Иль жалким искусителем людей.
Как получилось что в тогдашних книгах,
При чудесах по воле высших сил,
Никто из современников великих
Ему строки одной не посвятил.
Чем объяснить – больших и малых наций
Мыслители, кому я не чета,
Потратили века, чтоб разобраться,
И всё-таки не знают ни черта.
Притом что мною в памяти хранимо,
Когда народ Пилату на отказ,
Кричал: «Во имя Господа и Рима,
Распни! Пусть будет кровь его – на нас».
«Загнали в теплушки, сверяя со списком…»
Загнали в теплушки, сверяя со списком,
Согласно приказам высоких чинов.
Чтоб
