Фишер была там и вчера тоже. М-м, хорошо, – Витген достал из нагрудного кармана своего мундира блокнот, и сделал там какие-то пометки, после чего поднял взгляд на меня. – И как же его звали?
Ну, разумеется! Я усмехнулась и покачала головой.
– Я не знаю. Я не спросила об этом.
Витген фыркнул в знак протеста, проклиная то ли мою очередную «ложь», как он наверняка подумал, то ли отсутствие у меня должной толики женского любопытства. Я, в свою очередь, не стала объяснять ему, что воспитана была слишком хорошо для того, чтобы в первый же день знакомства задавать Селине столь личные вопросы. О, да, мне было безумно интересно послушать про её кавалера, и я, действительно, собиралась спросить её об этом, когда она вернётся.
Вот только она уже не вернётся.
От этих мыслей у меня защипало в глазах. О-о, нет, Жозефина, не смей! Только не при нём, только не на глазах у полицейских! Я вновь совладала с собой, и, втянув носом воздух, бросила на Витгена вопросительный взгляд.
– Это всё, о чём вы хотели спросить? – Беглый взгляд на часы. – Я опаздываю на завтрак.
– Нет, ещё не всё. Позвольте ещё один вопрос? – Витген усмехнулся, и, склонив голову вбок, вновь пристально посмотрел на меня. И по его взгляду я уже поняла, что это будет за вопрос, и заранее подготовилась к худшему, так что комиссар меня не удивил. – Это вы убили вашего мужа?
Я коротко рассмеялась в ответ на этот поразительный по своей дерзости вопрос. А затем, не убирая улыбки с лица, точно так же склонила голову на плечо, и ответила:
– Что ж, по крайней мере, мотивов для его убийства у меня было куда больше, чем для убийства бедной Селины! – Я усмехнулась. – И, тем не менее, нет, господин комиссар. Вынуждена вас разочаровать, но – в обоих случаях: нет. Увы. Теперь, наконец, я могу идти?
Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, и между нами проскальзывали искры сильнейшего нервного напряжения. Не сомневаюсь, в мыслях он пожелал мне провалиться сквозь землю ровно столько же раз, сколько и я ему.
– Да, вы можете идти, мадам Бланшар.
– Лавиолетт, если вас не затруднит, – я очаровательно улыбнулась ему. – За семь лет брака я так и не привыкла к фамилии мужа!
– Как вам будет угодно, мадам Лавиолетт. Но, учтите, я буду присматривать за вами. Мне неприятно вам это говорить, но, к сожалению, из-за этой истории со шляпкой и из-за вашего тёмного прошлого, вы у нас одна из главных подозреваемых!
А ты, милый Бертольд Витген, теперь у меня в чёрном списке из-за своих отвратительных манер и страстного желания вывести меня на чистую воду. Наивный! Неужели ты думаешь, будто у тебя что-то получится?
Увы. Уровень, к счастью, не тот, чтобы тягаться с Жозефиной. Я в очередной раз улыбнулась ему, и решила поставить жирную точку в наших отношениях, чтобы окончательно всё прояснить.
– Что ж, в таком случае, прошу вас принять во внимание, что я – французская подданная, и со швейцарскими властями общаюсь исключительно
