шли по поверхности озера. О том, что и моя воронка – следы течений на глади Иссык-Куля, а не подводные образования, говорили мне и Болот, которому я первому поведал о своем «открытии», и Олег Лопатко, геолог и мой друг, с которым я тоже консультировался о природе загадочной воронки. Снимок Федорова подтверждал их гипотезу о ветрах, создающих вращательное движение воды в центре озера. Видимо, в западной части Иссык-Куля иногда создаются подходящие условия для возникновения подобного природного явления. В этом районе нередко дует сильный ветер, имеющий даже собственное имя – Улан. Навстречу ему с востока время от времени устремляется не менее мощный Санташ. При встрече, сшибаясь, они, очевидно, и рождают гигантские хороводы воздуха и воды. Я даже слышал о больших смерчах на Иссык-Куле.
Вечером к нам присоединился Дима Лужанский. С ним был студент Игорь. Они намеревались познакомиться с современной технологией снятия копий с наскальных рисунков. Дима затеял профессиональный разговор с Анной. Его интересовало и мнение Мухаревой по поводу найденных нами сложных рисунков. «Дима, ты же прекрасно знаешь, что если какой-нибудь артефакт не укладывается в теорию, то его попросту игнорируют», – услышал я комментарий Анны.
Ввязываться в спор мне не хотелось. Я размышлял о том, как получить максимальную пользу от участия кемеровского археолога в нашей экспедиции. Решил, что следующий день мы посвятим изучению современных методов копирования петроглифов неподалеку от нашей базы в Кара-Ое. Здесь тоже есть, чем удивить моих товарищей.
Пятая глава
Утром была небольшая облачность. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь серую дымку, в которой тонул горизонт, создавали неверный свет. Рисунки на камнях были серыми, едва видимыми и невыразительными. Четкие при хорошем освещении петроглифы теперь читались с трудом. В воздухе ощущалось приближение дождя. Ландшафт был унылым и плоским. Намеченный мной накануне камень с рисунком оказался непригодным для фотосъемки. Поверхность камня отражала блики солнечного света, линии рисунка терялись, и мы вынуждены были идти дальше.
Я подвел группу к валуну, на котором четко выделялись два оленя, застывшие в напряженной позе. Головы подняты вверх, словно животные прислушиваются к напугавшим их звукам. Сзади оленей небольшая собака. А впереди, на другой грани, – целая картина: всадник на быке, преследующий грациозно скачущую лошадь. Между ними небольшая фигурка второго всадника на лошади. У него на голове двурогая шапка, у лошади – оленьи рога.
Прошлым летом, фотографируя этот рисунок, я обводил его контуры мелом, следы которого были до сих пор видны на камне. На других петроглифах мел был смыт осенними дождями. Анна сказала, что для снятия копии петроглифа с этого валуна его надо тщательно отмыть от мела. У нас не было с собой ни щетки, ни воды, поэтому решено было поискать другой петроглиф.
Я вспомнил, что рядом есть интересное изображение людей. В руках они держали
