теоретического осмысления понятия содержится в работах Ю.Н. Караулова. «Под языковой личностью я понимаю совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью» [Язык и личность 1989: 3]. В этом определении Ю.Н. Караулов стремится совместить лингвистический и филологический аспекты проблемы. Но для анализа понятия и достижения строгости его употребления эти аспекты, по– видимому, полезнее не соединить, а развести.
Лингвистическое понимание языковой личности идет от И.А. Бодуэна де Куртенэ. Причем он сосредоточивал внимание не столько на индивидуальных, сколько на социальных свойствах человека и его языка. «Его интересовала языковая личность как вместилище социально-языковых форм и норм коллектива, как фокус скрещения и смешения разных социально-языковых категорий. Поэтому Бодуэну де Куртенэ проблема индивидуального творчества была чужда, и язык литературного произведения мог интересовать его лишь с точки зрения отражения в нем социально-групповых навыков и тенденций, «норм языкового сознания» или, как он иногда выражался, «языкового мировоззрения коллектива». Ведь тот метод аналитического самонаблюдения, которым располагал Бодуэн де Куртенэ, вел его путем лингвистической интерпретации субъективного сознания, как носителя социально-языковой системы, к определению общих для данного коллектива языковых категорий» [Виноградов 1980: 61]. Такое представление о языковой личности, правда, с обостренным вниманием к индивидуальным речевым характеристикам человека, сейчас развивается антропоцентрическим направлением лингвистики, которое оперирует не столько текстами, сколько их массивами.
Филологическое понимание языковой личности идет от риторики (на что обращает внимание и Ю.Н. Караулов) и развивалось, например, В.В. Виноградовым и М.М. Бахтиным. В этом случае говорят о реализации человека не в массиве текстов, не в речи (или в дискурсе), а в тексте как культурно-историческом феномене.
При лингвистическом подходе под языковой личностью понимается либо говорящий как конкретная личность, либо социально– профессиональный тип говорящего (рабочий, крестьянин, политик, писатель и т.п.). Это описание объективистское, строго соответствующее объекту и выполняемое на строго определенном (часто количественно) языковом материале. Материал представлен сплошной выборкой, результат описания – модель индивидуального или социального языка.
При филологическом подходе в качестве языковой личности выступает культурно-исторический тип говорящего (пишущего), проявляющийся не в индивидуальном языке, а в тексте, в словесности. Языковая личность – синтез амплуа, культурно-исторической маски, ориентированной на определенный норматив, и индивидуального стиля говорящего (пишущего). Материал изучения – текст или совокупность текстов (как
