и ситуативно, характеризующаяся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, особыми критериями нормального и анормального. Рассматриваемый сверхтекст обладает категориальной спецификой» [Купина 1995: 53].
Сверхтекст – продукт речевой деятельности, ОР – инициатор деятельности и творец этого продукта. В этом их типологическое различие. Черта, сближающая понятия сверхтекста и ОР и обеспечивающая весьма значительную степень их адекватности материалу, – нормативность, формирующая в качестве объекта исследования факты культуры. В приведенном определении эта черта выражена несколько имплицитно («особые критерии нормального и анормального»). Но сверхтекст тоталитарного языка составляют отрывки из прецедентных текстов, прошедшие строгий лексикографический и идеологический отбор.
Понятие сверхтекста позволяет описать нормативный «взгляд на мир» субъекта тоталитарного языка в системе определенных координат: «пространство и время», «событие и факты», «точка зрения», «субъектная организация». Таким образом, ОР описывает систему нормативов, очень близкую соответствующей системе сверхтекста идеологем. Можно сказать, что это два подхода к анализу одного и того же объекта. Но при этом возникает еще одно различие, операциональное, идущее от типологического, имеющее принципиальный характер.
Построение сверхтекста идеологем идет, как показывают исследования Н.А. Купиной, от норм языка (словаря) к тексту. Нормативы сверхтекста продуцируются системой идеологем. Построение же ОР основано на речевом материале (речевых нормах), а словарная информация играет комментирующую, иллюстрирующую и в некоторых случаях корректирующую роль.
Поэтому система нормативов сверхтекста идеологем и система нормативов ОР, по-видимому, будут разными – языковой и речевой. Сверхтекст идеологем формируется не «коллективным субъектом» (риторами) в речевой практике, а филологами и идеологами – нормализаторами языка, но не речи, хотя их деятельность, разумеется, опирается на анализ речевых произведений. Речевые стереотипы-нормативы остаются, как правило, за пределами этого конструкта.
Риторический идеал. А.К. Михальской предложена трактовка понятия риторического идеала, очень близкая ОР. Риторический идеал является «ментальным образцом и образом хорошей речи, существующим у любого говорящего и составляющим существенный компонент культуры» [Михальская 19966: 44]. Риторический идеал историчен, культуроспецифичен, социален и нормативен. Теми же свойствами обладает и ОР.
Существенно еще и то, что понятие риторического идеала у А.К. Михальской имеет три аспекта (слова в цитатах выделены автором. – АР.). Так, античный риторический идеал – иерархия «трех основных элементов: мысль-истина, благо-добро, красота-гармония» [Михальская 19966: 30]. Русский риторический идеал – это: «1) мысль, смысловая насыщенность, устремленность к истине: 2) этическая задача, нравственная
