ты ж блин! – возрадовался дедушка. – Это где ж ты такую песню услышал?
– Сашка Соколов научил, – услышав это имя, я моментально проснулась. – А еще, он мне аккорды дал потрогать.
Дедушка вскинул седыми бровями.
– Да ну? И как на ощупь?
– Батые! – искренне восторгался малец. – Саня сказал, что совсем скоро, я смогу играть переборами!
– Это хорошо, потому что на приборах ты уже научился, – дедушка состроил хмурое лицо. – Учти, если вздумаешь побренчать на моих инструментах, будешь хромать на обе ноги.
Поджав губы, Пашка тяжело вздохнул.
– Заметано.
Опустив голову, я попыталась скрыть свое расстройство. Мне стало обидно, что Соколов старший слишком часто возился с моим братцем, зато старательно избегал меня. Да что я сделала ему? Иногда мне казалось, что он на дух меня не переносит, а о причине его такой отрешенности оставалось только догадываться.
Дед ушел на рыбалку. Пашка болтался во дворе. Только лишь Каштанка не давала мне проходу и постоянно маячила под ногами. Пушистый хвост собаки был уклеен репейником, а с длиннющего языка капали слюни.
– Пашка, позови Каштанку! Она мешается! – крикнула я, но собака и сама все поняла. Выбежав на улицу, она окатила лаем проезжающий грузовик. Мне не хотелось лишать ее свободы и садить на цепь, но мерзкий Рыбин так и жаждет этого. Каштанка была единственной, кто вызывал страх в его глазах. Однако, так я хотя бы знала, что у него есть слабые места.
Собрав волосы в ненавистную косу, я принялась драить полы и даже разрешила себе немного подумать о Саше. Впрочем, я не переставала этого делать. Даже во снах. Но эти мысли были такими проедающими, такими кислыми, что порой становилось дурно.
Я не могла понять Соколова. Почему он так остро реагировал на мое присутствие? Он строил, между нами, стену, словно я была его злейшим врагом. Избегал меня. Порой хамил. Прошел целый месяц после его переезда, а кроме «Чего уставилась?» и «Чего тебе?», я так ничего и не услышала. Несправедливо.
Я со психом закинула тряпку в железную ванну и уставилась на грязную воду.
Соколов, Соколов, ты такой же тяжелый, как эта ванна и такой же мутный, как эта вода.
Примитивная идея поселилась в не менее примитивной голове. Глупость, конечно, но я решила попробовать.
Выбежав на улицу, я прилипла к забору. К моему счастью, Саша сидел на крыльце, он заботливо держал свой черный инструмент и плавно перебирал пальцами по струнам.
– Саша, – тихонько позвала я. – Сашка.
Парень прекратил игру и поднял глаза.
Подобно острому ножу ледяной взгляд впился в разгоряченное сердце, но не думал таять.
«Чего тебе?» – вот, что говорил его взгляд.
– Ты не мог бы мне помочь? У меня полная ванна грязной воды. Сама я не донесу, а воду вылить нужно.
Саша выдержал
