он подошел к Веронике и, перекинувшись парой слов. прошествовал на выход. Сотрудники поглядывали на меня как-то настороженно.
– Что? – поинтересовалась я у Ники, которая выглядела особенно обескураженной.
– Ничего, Елена Сергеевна. Вам сделать кофе?
– Пожалуй.
Да. Пожалуй, я казалась им невежливой, или что-то еще хуже.
Вчера я много думала об этом, и дала себе слово вести себя учтиво, по-деловому. Но приходится признать, что я игнорирую собственные решения, стоит только увидеть треклятого босса.
Надо же, когда мы только познакомились, он показался мне даже милым. Его лицо чудесно менялось, когда он улыбался – появлялось что-то мальчишеское и очень обаятельное. Мне жаль, что этим не закончилось, и он все испортил. Не потому что могли возникнуть какие-то отношения, а потому что я просто не люблю разочаровываться в людях. Я не люблю неприятности. И не умею прощать.
Почему я тогда не откликнулась на его призыв? Потому что не могу делать это с ходу. А он, как и большинство мужчин, если не все поголовно, не способен на затейливый любовный танец. То есть – ресторан, вечеринка … Или что там еще можно придумать… Короче, стыдно признаться, но он просто-напросто приглашал меня к себе домой. Говорил, правда, что будут и другие гости, но … Вполне возможно, что врал. Жаль, конечно, что он оказался таким кретином и пошел на подлость. Создавать проблемы на работе женщине, которая не потеряла голову от твоего внимания – настолько низко, что после этого, будь он единственным мужчиной на земле, можно было бы считать, что мужчин на земле нет.
В общем, я снова видела только один выход. Мне нужна новая работа. И черт с ним, будь, что будет.
Если на то пошло, мне абсолютно неинтересно то, чем я сейчас занимаюсь. Полный отстой. Когда-то я с восторгом и восхищением бросилась в журналистику. Шуршание газетных страниц и глянец журналов вызывали вдохновение, коллеги – ощущение братства. Но по ходу пьесы жизнь неожиданно расставила совсем другие акценты, так что преобразилась сама идея. Вранье, штампы, заказные проблемы, манипулирование общественным сознанием. И кстати, ни разу не слышала, чтобы один журналист, говоря о другом, не помянул так или иначе о его безнадежной бездарности. «Талантлив был, да пропил», «трудолюбив, но писать не может», «милашка, но пустышка» и т.д. и т.п. Надоело. Скучно. Это что касается работы. В остальном, если мне сейчас так скверно, значит нужны перемены. Может, какой-нибудь скромный гражданский подвиг, о котором никто никогда не узнает.
Наверное поэтому вчера ближе к вечеру я отправилась в ванную, захватив с собой целый арсенал бутылочек, тюбиков и флакончиков. Новую жизнь нужно начинать с вдохновения. Около часу лежала, млела и плескалась в облаке экзотических ароматов, с наслаждением наносила маски на лицо и на волосы. Обернувшись огромным пушистым полотенцем, размазала по телу легкий лосьон с эффектом автозагара. Все это время перед мысленным взором стояла Марина – такая ухоженная, обласканная и изысканная. Конечно, она бы сказала, что к серьезным подвигам нужно подбираться через какой-нибудь супер-пупер
