затворили за собой дверь, Аполлинарий Николаевич закрыл ее на замок – на два поворота.
За дверями послышался возмущенный крик Кошко:
– Что за безобразие? Прекратить хулиганские выходки! Сегодня же подам рапорт – или я, или Соколов!
Соколов позвал кошку:
– Кс-кс! – Повернулся к Жеребцову: – Коля, идем на чердак.
Поднявшись наверх, они увидали, что дверь на чердак заперта на замок.
– Позвольте мне! – Жеребцов дернул, и громадный замок вылетел вместе с петлями.
– Хорошо иметь медвежью силу! – хмыкнул Соколов.
Пепел и кровь
Едва дверь открылась, как кошка с ласковым мурлыканьем бросилась к своим беспомощным чадам, жалобно пищавшим в углу.
Жеребцов осветил ярким электрическим фонарем помещение. И тут же удивленно вскрикнул:
– Аполлинарий Николаевич, чердак весь покрыт лежалой пылью, а от дверей до слухового окна – словно дорожка проторена!
Сыщики подошли к слуховому окну. Соколов невесело усмехнулся:
– Один из шедших по чердаку продолжил свой путь дальше – по крыше и вниз – к смерти! Смотри, на свежевыпавшем снегу отчетливо видна скользящая полоса. Тот, кто падал, – а это был Морозов, – первым поднялся на крышу. Он еще не успел до конца выбраться из слухового окна, как получил мощный толчок сзади – и грохнулся во двор. Осмотрим чердак и пойдем на улицу, взглянем на то, что осталось от Морозова!
Жеребцов скользнул лучом фонаря по полу, и сыщики увидели, что следы одной пары ног ведут к стропилам. Как за путеводной нитью, Жеребцов шел по этим следам и снял с верхнего бревна молоток. Он был измазан свежей кровью.
Тут же лежала кучка пепла. Это тщательно жгли бумаги.
Второй труп
Сыщики спустились вниз. Здесь скучал городовой, звонивший в полицию и теперь поставленный охранять вход. Соколов перебросился с ним несколькими словами и приказал:
– Пошли с нами!
В глухом нежилом дворе, недалеко от стены, лежал мужчина с проломленной головой. Соколов взял его руку – пульса не было. Он распорядился:
– Несите в вестибюль!
Через минуту из карманов убитого извлекли какие-то счета «Товарищества С. Габай» и незначительные деньги – около трех рублей.
Соколов поднялся на второй этаж, открыл ключом кабинет. Разъяренный Кошко брызгал слюной:
– Как вы могли? Я уже позвонил в сыск, оттуда едет наряд. Он прекратит беспорядок, который вы, граф, устраиваете.
Соколов добродушно улыбнулся:
– Это хорошо – наряд. Пусть доставят два трупа в морг, а организатора этого злодейства и убийцу – в тюрьму.
Кошко задохнулся от гнева:
– Каких два трупа? Где вы видите убийцу? Я больше не намерен терпеть ваши шуточки! Вы, Аполлинарий Николаевич, из серьезнейшего дела устраиваете
