сыщик, по-прежнему храня гробовое молчание, медленно развернул перед носом Дмитрия чертеж.
Едва бросив на него взгляд, Дмитрий заметно взволновался, побледнел.
– Знакомая вещичка? – прервал молчание Кошко.
– Нет! – обрезал Дмитрий. – Первый раз вижу.
Соколов широко улыбнулся:
– К этой интересной бумажке мы еще вернемся. А теперь, Дмитрий Львович, не желаете ли проверить собственную наблюдательность? – И он положил на стол две фотографии. – Но вначале – крошечная лекция. С незапамятных времен было замечено: папиллярные узоры на кончиках пальцев у каждого человека индивидуальны, нельзя найти двух людей с одинаковыми отпечатками. – Соколов задушевно понизил голос: – Даже после смерти, пока не разовьются гнилостные изменения, эти особенности сохраняются. А теперь, сударь, взгляните сюда: на сих фото изображены отпечатки пальцев одного человека или разных?
Дмитрий стал рассматривать фото. Задумчиво произнес:
– Узоры одинаковы!
– Верно, они носят так называемую петлистую форму и принадлежат вам, уважаемый Дмитрий Львович. Причем вот эти отпечатки у вас откатал в сыске наш Ирошников, а вот эти мы обнаружили на чертеже, от которого вы, сударь, по понятной для меня причине отказываетесь. Теперь вы тоже будете запираться?
– Никакого чертежа не видел, не знаю и знать не хочу! – отрезал Дмитрий.
Кошко по-тигриному сладко промурлыкал:
– Ведь ваше запирательство может быть неверно истолковано. Вспомните, дорогой Дмитрий Львович, при каких обстоятельствах вы держали этот листик в руках?
Дмитрий вскинул голову, отчего его волосы красивыми прядями рассыпались по плечам, а глаза источали мучительную боль.
– Господа сыщики, я не мог убить своего отца, ведь я так любил его! Мне лучше было самому умереть. И потом, вы все время забываете, что я находился в двухстах верстах от Москвы. Множество свидетелей вам это подтвердят.
Кошко сочувственно качал головой. Даже на Соколова искренний тон Дмитрия произвел впечатление.
Магазин Жукова
Дмитрий стиснул ладонями виски, глубоко задумался. Вдруг он с живостью воскликнул:
– Как же я сразу не вспомнил? Естественно, что на этой бумаге должны быть отпечатки моих пальцев. Недели две назад (у меня дома хранится счет, могу его предъявить) я посетил магазин письменных и чертежных принадлежностей Ивана Жукова. Это на углу Никольской улицы и Черкасского переулка.
Кошко, сразу просветлев лицом, согласно кивнул головой:
– Наискосок от аптеки Феррейна?
– Совершенно верно! Я купил коробку почтовой бумаги верже за три рубля семьдесят пять копеек – это тысяча листов. Затем сотню большого формата конвертов – семьдесят пять копеек. И еще… – Дмитрий сморщил лоб, – что я еще купил? Ах, три медных прижимки для бумаг в виде руки, одну из которых вы, господа полицейские, видите на этом столе.
– Вы отдали
