И служба была самая настоящая, военная, та, на которой в любой день можно сложить голову. Всегда нужно было опасаться набегов джунгарцев, киргизов-кайсаков и прочих кочевников, некогда пополнявших непобедимое войско Чингисхана. Хватало на дорогах и лихих людей из беглых крепостных, искавших волюшки на окраинах империи.
Однажды эти разбойнички, отчаянные и безжалостные, захватили даже полковую казну вместе с артельными солдатскими деньгами. Тогда молодой корнет Княжнин на всю Колывано-Кузнецкую линию прославился тем, что с несколькими драгунами казну отбил. Часть денег злодеи успели передать киргизам за коней, на которых собирались убраться с Алтая еще дальше, так Княжнин отобрал полковые деньги и у киргизов. Только сам он гораздо больше этого своего «подвига» ценил то, что однажды ему удалось у тех же киргизов отбить из неволи двух солдатских жен, а в другой раз освободить беглых мужиков, хоть и «лихих» людей, но своих, православных. Итак, уже с юных лет наш герой сумел проявить в схватках, которых выпало на его долю немало, решительность и отвагу, свойственную настоящему бывалому воину.
– Вот свезло французу! Уж он всяко выворачивался, только вы бы ему боле ни в жизнь не дали себя уколоть! – позволил себе без спросу заговорить с господином денщик Андрюха, когда они вышли на продуваемую студеным ветром набережную Невы. Да, сейчас бы посмаковать только что проведенный бой, прокрутить эту фехтовальную феерию в памяти фразу за фразой… Но новые обстоятельства, вмешавшиеся в его жизнь, все перешибали. Думалось только о них.
С молодости Княжнин привык к караульной службе относиться не как к формальному театральному действу, а очень ответственно, именно как к службе, от которой зависит безопасность его и товарищей. Однако как раз в карауле и не уберегся.
Тут, в Петербурге, оказалось, опасности иные, нежели в лихой Колывани…
Однажды он уже с обычной для себя решимостью пошел навстречу схожей столичной опасности, каковой была любовь, или даже страсть.
Глава 2
Лиза
Свою любовь Княжнин встретил здесь, в Санкт-Петербурге, куда его, уже драгунского поручика, отправили с ежегодным отчетом отдельного Сибирского корпуса Сенату и Военной коллегии. Коллежский советник, принимавший у Княжнина депеши, на свою беду пригласил юношу, утомленного долгим путешествием, к себе ужинать, где Княжнин и познакомился с Лизой, его дочерью. Девушке сразу приглянулся молодой, но уже немало повидавший офицер, в котором чувствовалась некая суровая природная сила. Хотя юность Дмитрия Княжнина прошла в тысячах верст от столиц, в крепостях и казармах, он не был неотесанным провинциалом, от которого веет «солдатчиной». Отец Дмитрия, человек очень образованный, привил сыну любовь к знаниям. Тот приблизительно поровну делил время между «полем» и библиотекой. Уверенный в себе, когда нужно было насмерть драться с разбойниками где-нибудь на постоялом дворе, Княжнин не терялся и среди каменных дворцов.
