с опаской смотрел на необузданного офицера, глаза которого горели маниакальным блеском. Унгерн рвался в битву и боялся не поспеть к месту действия.
Один случай сильно поразил попутчика барона. Унгерн заставил улачи ехать ночью, и путники потерялись в степи. Впереди оказалось болото. Улачи наотрез отказался ехать через топь, как ни хлестал его плетью Унгерн. Тогда барон, спешившись, по колено в воде более часа шел впереди экипажа, отыскивая надежные кочки, и вывел экипаж из болота.
Потом, стоя на холме, Роман Федорович долго втягивал в себя воздух и по только им одним уловимому запаху дыма определил, что рядом находится жилье. И действительно, через некоторое время путники услышали собачий лай и выехали к станции.
Полковник Казаков, начальник русского отряда в Монголии, и консул Люба отнеслись отрицательно к затее Унгерна создать интернациональный корпус для борьбы во имя монгольской монархии, и барону пришлось уехать в Россию.
1914–1916 года принесли Унгерну долгожданную деятельность во славу Отечества. В это время барон не покидал фронт. Когда Донской казачий полк, в котором он служил, уходил с передовой в тыл на отдых, Унгерн временно переводился в другой полк, который приходил на фронт из тыла.
Барон не знал страха. Под градом пуль вел разведку, добывал «языков», участвовал в сражениях и дерзких вылазках. Мог на спор въехать во вражеские окопы и беседовать с солдатами на австрийском или немецком языках. Пять раз был ранен и все же опять становился в строй. Был награжден пятью боевыми орденами за храбрость, в том числе и орденом Святого Георгия 4-ой степени, которым очень гордился, хотя никогда никому не рассказывал о подробностях того боя, за который получил эту награду. «Ты там не был, не знаком с обстоятельствами», – обычно скромно отвечал Унгерн на вопросы.
Однажды барон едва не погиб. Раненый, он повис на заградительной проволоке, спасли его подоспевшие казаки. Рядовые казаки боготворили его за храбрость, за простоту, ведь Унгерн спал рядом с ними у костра, ел из общего котла. Высшие офицеры недовольно посматривали на обтрепанного есаула, который упорно не хотел принимать офицерский вид.
Читая про безумную храбрость Унгерна, Виктор подумал, что барон, видимо, знал, что ему не суждено погибнуть на этой Великой войне, поэтому он так бесшабашно рвался в бой. А может быть, дело было в характере Унгерна? Может, он не мог жить по-другому?
В 1917-м грянула Февральская революция. Порядок в армии стал разваливаться. Унгерн попадает во Владивосток, оттуда на Кавказ, в район озера Урмия, где вместе с есаулом Семеновым пытается удержать фронт. В апреле Унгерн сформировывает ассирийский отряд, который под его началом бесстрашно воюет с неприятелем. Роман Федорович, памятуя о храбрости бурят и монголов, предлагает создать бурято-монгольский отряд.
Октябрьская революция и Брестский мир, подписанный большевиками, нарушают планы Унгерна и Семенова.
Видимо, Роман Федорович,
