казаков, которые были тотчас же арестованы и в пример другим биты плетьми. Не ограничиваясь этим числом арестованных, Тамбовцев приказал арестовать всех, кого считал явными противниками своих распоряжений. По приказанию атамана казаков ловили, секли без пощады и рассаживали по разным амбарам, но все эти меры на столько раздражили население, что оно отказывалось исполнить какое бы то ни было требование. Войсковая канцелярия собрала круг с намерением сделать всем десятникам и казакам перекличку по списку и назначить в легионную команду по своему выбору. Но как десятники в круг не явились, то атаман, для сформирования легионной команды, решился на крайнюю меру: он приказал хватать кого попало, «сколько бы с которой сотни и десятка ни прилунилось»[58]. Всех схваченных велено было содержать под арестом, им составлены были списки, которые и вручены старшине Якову Колпакову.
Поступив так, войсковая канцелярия считала дело по назначению казаков в состав легиона решенным и донесла Военной коллегии, что команда будет отправлена в Симбирск и что для препровождения ее будет назначен особый конвой. В действительности дело это далеко еще не было окончено. Казаки волновались, и неудовольствие их на атамана принимало острый характер. Они потребовали разрешения отправить нескольких человек в Оренбург к губернатору с жалобой на причиненные им обиды и оскорбления. Тамбовцев отказал. Войско собралось в круг, вызвало атамана и вновь потребовало, чтобы было разрешено отправить в Оренбург казаков Ивана Шешукова и Григория Голованова с прошением. Тамбовцев арестовал их, высек плетьми и посадил под караул. Вслед за тем сотник Егор Вавилин просил атамана дозволить ему ехать в Оренбург, но и он был высечен плетьми. Казаки отказались тогда идти на севрюжье рыболовство и, опасаясь преследований, рассыпались по степи, «спасая живот свой»[59].
Отказ идти на рыбную ловлю мог вредно отозваться на экономическом благосостоянии населения и вызвать новые беспорядки, а потому атаман принужден был освободить большинство арестованных. Оставшиеся под караулом сотники Кирпичников, Сетчиков, Горохов, Краденов, Герасимов и другие подговорили сотника Логина Шапошникова и казака Ивана Ерофеева, чтоб они, не спрашивая позволения атамана, съездили в Оренбург и, доложив губернатору о всех притеснениях, которые испытывают казаки от старшин, просили его выдать им паспорт на свободный проезд в Петербург. Оренбургский губернатор генерал Рейнсдорп задержал посланных, донес Военной коллегии, что яицкие казаки бунтуют, и поручил командовавшему в Оренбурге войсками генерал-майору Давыдову принять меры к скорейшему командированию легионной команды и 68 человек в Кизляр[60]. На требование Давыдова войсковая канцелярия отвечала, что, хотя команды и набраны и для препровождения их был назначен особый конвой, «но токмо противной стороны большая часть казаков в том препровождении ослушными явились. Того ради войсковая канцелярия покорнейше просит, дабы повелено было
Выписка из экстракта Военной коллегии от 22 июля 1770 г. // Там же.
Всеподданнейшее прошение яицких казаков, поданное в июле 1770 г.
Ордер Яицкому войску генерал-майора Давыдова, 28 мая 1770 г., № 1016.
