хочешь провести ночь со мной, Лизель? – спросила она, как только все остальные разошлись спать. Мы сидели в главном холле перед камином, глядя на огонь и угольки. – Я была бы рада компании. Как в прежние времена, да?
Девочками мы с сестрой спали в одной кровати, а у брата была своя комната внизу. Тогда я считала отдельную комнату верхом роскоши и представляла, как это прекрасно – провести ночь так, чтобы никто другой не толкался и не вторгался в твои сны. Но как бы я ни лелеяла надежду иметь свой угол, случались периоды, когда оставаться одной было гораздо страшнее, чем то и дело просыпаться от назойливых чужих конечностей.
– Нет, все в порядке, – сказала я, уставившись на огонь невидящим взглядом. – Можешь идти, Кете. Я… я тоже скоро пойду.
Я видела, как она потянулась ко мне, затем передумала, и ее губы скривились в попытке найти слова утешения. Я хотела поднять руку и унять ее тревогу, но не смогла. Моя тень словно закутала меня в саван, и я не могла пошевелиться.
Сестра встала и направилась к лестнице, ведущей наверх в спальню, но вдруг остановилась.
– Лизель, – тихо промолвила она.
– Да?
– Сходи в Рощу гоблинов.
Даже пронзившее меня удивление ощущалось как сквозь пелену.
– Что? – спросила я.
– Сходи в Рощу гоблинов, – повторила она. – Обрети там покой и попрощайся. Ты не можешь начать, не закончив. Иди – и освободись.
Я дотронулась до кольца, висевшего на шнурке.
– Я подумаю об этом.
– В чем твоя проблема? – Глаза Кете сверкнули, и ее голос наполнился внезапной страстью. Мощь ее ярости застигла меня врасплох, но прежде всего я ей завидовала. Мне бы такую силу убеждений, ведь я сама я была крайне нерешительной. – Чего ты боишься? Я не могу больше вынести твоих душевных страданий, Лизель. Не могу вечно быть тебе опорой. Я – не твой костыль.
Я моргнула.
– Прости, что ты сказала?
Она принялась ходить взад-вперед перед огнем.
– С тех самых пор, как ты вернулась из… из того места, где ты была, ты не живешь, а мучаешься. – Не успела я возразить, как она продолжила: – То тебе жарко, то холодно, то весело, то грустно, то ты торопишься, то тормозишь. Иногда я не могу за тобой угнаться, Лизель. Ты – как волчок, который вертится без контроля, а я постоянно смотрю – и жду, что вот-вот случится что-то, что тебя подкосит.
Я была потрясена. Неужели я так сильно изменилась за то время, что провела под землей? Я стала другой Лизель – нет, Элизабет, – не той, какой была прежде, до того, как вошла в королевство гоблинов, но я была все та же я. Все та же душа. По-прежнему потворствующая своим прихотям, эгоистичная, самоотверженная, необузданная. Я сбросила кожу и родилась заново, и теперь я в большей степени я, чем была прежде. Неужели я всегда была такой невыносимой? Неужели со мной всегда было так трудно?
– Я…
