за напарником.
Тот молча стоял посреди искореженного отсека, куда из повреждений и дыр в корпусе проникали солнечные лучи.
В их свете были видны разбросанные по отсеку в самых немыслимых позах изломанные тела людей в военном обмундировании и с оружием.
– Точно, наши, – втянул голову в плечи Сашка, поднимая с рифленого пола новенькую фуражку с синим околышем и рубиновой звездочкой.
– Да, судя по всему, НКВД, – хмуро сказал Тим. – Не иначе на задание летели.
– Смотри, этот даже полковник, – дернул кадыком Сашка, указывая пальцем на одного, в плаще и с полевой сумкой.
– С чего ты взял? – хмыкнул старшина. – Так уж и полковник.
– У него погоны с тремя звездами. А вон тот, что рядом лежит, в кожане, – майор.
– Я таких знаков различия в сорок втором не встречал, – озадаченно сказал Тим, покосившись на приятеля. – Откуда знаешь?
– Точно, Тим. Погоны совсем недавно ввели, после Сталинграда. Мне один пленный рассказывал. А ты не знал?
– Нет, – коротко ответил старшина и поднял с пола отсека валяющийся автомат. – Новенький, – ласково провел рукой по лакированному прикладу и отстегнул диск. Тот был полностью снаряжен золотистыми патронами. – Теперь и воевать можно, – вщелкнул его старшина на место и повесил ППШ на плечо. – Отличная машинка. Знаешь, Сань, не люблю я этих чекистов. Очень уж они въедливые. Один майор-особист стрелковой дивизии, когда мы вышли после задания на ее охранение, мордовал нас трое суток, пока не выяснил, что десантники. Так, Сань, на тебе тоже ППШ, – вывернул из закостеневших рук чернявого сержанта автомат. – Собери у всех документы, а заодно и личные вещи. Они мертвым ни к чему. А я пока летчиков в кабине посмотрю, вдруг есть кто живой. Чем черт не шутит?
Он отпихнул ногой какой-то валявшийся на проходе блестящий металлический брусок и выбрался наружу.
Когда Сашка появился из самолета с туго набитым вещмешком в руках и полевой сумкой на шее, Тим сидел неподалеку, молча дымя папиросой.
– Ну, как? – опустил у его ног сидор матрос, присев рядом.
– Всем хана, – безнадежно махнул рукой старшина. – А ребята, видно, смелые были. Пилот так со штурвалом в руках и застыл – капитан, с двумя орденами Красного Знамени. Штурмана расшибло в лепешку о приборную доску. Оба стрелка тоже мертвые. Верхний в турели завис, а нижнего при ударе размазало вдрызг. Это, видать, они того фрица и завалили, а он их. Только вот что непонятно. Парашютов у экипажа нет, или сейчас без них летают?
– А мне вроде все ясно, Тим. На вот, погляди.
Сашка достал из кармана бушлата и протянул вспыхнувший на солнце ярким светом небольшой слиток.
– Что это? – взял его старшина в руку и едва не уронил. – Тяжелый!
– Ты посмотри повнимательней.
Напарник повертел слиток перед глазами и обнаружил на одной из граней небольшое клеймо в виде герба СССР, а чуть
