становился таким обаятельным, что на него невозможно было злиться. – Я приехал вовсе не затем, чтобы выслушивать ваши льстивые речи, Лакис, – мягко укорил его Калик. – Но чтобы сыграть в карты с человеком, которого – и об этом мне известно из достоверного источника – чертовски тяжело обыграть. Мне стало интересно, так ли это на самом деле?
Гамал усмехнулся и выпятил грудь:
– Все так и есть, ваше высочество. Калик нетерпеливо забарабанил пальцами по оплетке хлыста. Неужели этот простак не понимает, что, выставляя напоказ свое превосходство, он задевает гордость наследника королевских кровей? Он лениво кинул хлыст одному из своих телохранителей, который только что спешился с лошади.
– Вот и посмотрим, так ли верна слава о вас как об отменном игроке в покер, – небрежно сказал Калик. – И сегодня я хочу поиграть, как того просит моя душа. Но сначала – выпить! Не найдется ли у вас чем промочить иссушенное горло путешественников, так как мы проделали долгий путь по пустыне?
– О, простите меня, ваше высочество, простите, – заикаясь, пробормотал Гамал. – Пожалуйста, прошу вас зайти в мое скромное жилище. Вам подадут все, что вы только пожелаете.
Салон был пропитан сигаретным дымом, плавающим под потолком в свете керосиновых ламп, одна из которых ярко сияла над столом для покера. Чтобы зайти внутрь, Калику пришлось нагнуть голову. Один из телохранителей опередил его на пару секунд.
Гул голосов смолк, и все присутствующие в салоне мужчины мигом повскакивали со своих мест.
Калик улыбнулся волчьей улыбкой и махнул рукой, разрешая снова сесть. Разве правило номер один по одолению противников не гласило внушать им ложное чувство безопасности?
– Нет, нет. Сегодня никаких церемоний. Перед картами сегодня мы все равны, – негромко произнес он. – Если соблюдать за карточным столом все приличия, то это уже будут не карты, а какое-то недоразумение. Прошу считать меня не принцем этой страны, а одним из вас, который собирается славно поиграть сегодня в гостях у нашего общего хозяина Лакиса.
Элени стояла за дверью, собираясь с силами, чтобы войти внутрь, и гадая, понимает ли ее отец, во что он ввязывается? Потому что лично она не услышала искренности в медлительном голосе принца, с каким он произнес свой наказ-просьбу. Разве можно хотя бы на минуту допустить, чтобы этот могущественный человек захотел снизойти до уровня простых смертных?
– Элени! – Она уже была готова отозваться: «Да, папа», когда услышала следующие слова: – Моя служанка сейчас принесет нам еду и питье. Элени, иди сюда!
Несмотря на взвинченное состояние, Элени с трудом удержалась от улыбки. Какой прохиндей ее отец!
Сделав глубокий вдох, она вошла в комнату, устремив глаза в пол и стараясь побороть сильнейшее желание снова взглянуть на принца. Это было не так-то просто, тем более что слугам воспрещалось встречаться взглядом с членами королевской семьи Калисты. По протоколу Элени также полагалось сделать глубокий
