нет, к сожалению, – с вежливым акцентом ответила симпатичная старушка, разбиравшая в приемной редакции огромный желтый мешок с письмами. – Сегодня, во всяком случае, не видела.
– Какая досада!
– Знаете что, молодой человек… Спросите у Бориса – он бывает там даже, пожалуй, чаще, чем здесь. – Собеседница кивнула в сторону обитой дерматином двери с табличкой на двух языках: «Заместитель редактора». Старушка напомнила Виноградову добрую и усталую учительницу, говорящую о непутевом, но любимом выпускнике.
– У Бориса?
– Вы, наверное, приезжий? Конечно… «У Бориса» – это кафе напротив, сразу за углом. Там собирается русская молодежь – журналисты со всех газет. И с телевидения… Что-то вроде клуба, так?
– Спасибо большое, я схожу – спрошу!
– Не за что. Может быть, хотите передать? Или оставить записку?
– Нет, спасибо. Всего доброго!
– Всего хорошего!
…Ни охранника, ни швейцара в галунах, к чему так привык в неспокойном Питере Виноградов, на входе в кафе не было. Без труда обнаружив бурую от времени дубовую дверь под кованой вывеской, через минуту он уже разговаривал с очкастым худощавым барменом.
– Баконис? Нет, сейчас нету.
– А имеет смысл ждать?
– Ждать?.. – бармен в задумчивости снял и начал протирать очки. Даже его акцент воспринимался Виноградовым не по-заграничному, пробуждая школьные воспоминания о взбитых сливках, первой отечественной жевательной резинке и безупречной чистоте гостиничного белья.
– Ждать? Пожалуй! Его нет уже третий день, так долго он не отсутствует, значит, должен появиться… Длительный перерыв может плохо сказаться на его самочувствии! – доверительно хохотнул он, подмигнув и звякнув серебряной ложечкой о пузатое стекло коньячной бутылки. Бармен говорил с Владимиром Александровичем, как со старым знакомым, располагая к себе и ненавязчиво втягивая в интимный круг постоянных клиентов:
– Что-нибудь хотите?
– Пиццу, пожалуй… И кофе, – Виноградов пробежал глазами придвинутую призму с ценниками. – Рубли берете?
– Нет проблем. И даже юани, динары и донги! По курсу… Я вас не обидел?
– Нет, пожалуй… – хмыкнул Виноградов.
– Выпьете?
– Один «Сан-Франциско». Со льдом.
– Прекрасно! Присаживайтесь – я сейчас принесу.
Владимир Александрович присел за столик в углу, лицом к выходу, аккуратно пристроив дипломат в узкий промежуток между крахмальной клетчатой скатертью и стенкой, плащ он перед этим снял и повесил на один из служащих для этой цели оленьих рогов.
Вообше-то можно было выбрать любой из шести пустовавших столов – столпотворения «У Бориса» явно не наблюдалось. Рядом с неработающим телевизором о чем-то шепталась студенческого вида пара – длинноволосый парень в свитере и коротко стриженная девушка. Друг друга и двух чашек кофе им было вполне достаточно для гармонии с окружающим
