которую до сих пор держал в руках. Проверил, чтобы линии получились строго параллельными, и спрятал в карман. Я был абсолютно спокоен. Даже если бы съел еще десять снежков, я не был бы холоднее, чем сейчас. За окном стемнело. Скоро начнутся передвижки. И я знал, как именно открывается мой капризный дом. Я бы справился, точно.
– Чем я могу вам помочь? – Мой голос был таким взрослым и обреченным, что мне даже понравился.
– Везучий Неудачник! Все говорят, тебя ничем не возьмешь! Ты должен ему помочь! – Ласло Восемнадцатый-младший обхватил мои колени и принялся усыпать их слюнявыми поцелуями. А сам подталкивал меня поближе к гусенице.
Визл с тревогой посмотрел на меня и сказал:
– Мэтью, уходи. Тебе надо успеть! Времени совсем мало!
– Съешь его, Ласло! Говорят, он пил противоядие, тебе оно поможет! – уговаривал гусеницу папаша.
Та застыла над снежками и о чем-то задумалась. Потом медленно-медленно повернулась ко мне. Слюна текла все так же противно. Все замерли. Резко метнувшись, гусеница сбила меня с ног. Я торопливо выставлял все защиты, понимая, что они слишком хрупкие. А выход ведь совсем рядом, вряд ли она за мной погонится… И еще был шанс успеть. С воплями к нам бросился Визл. Гусеница разинула пасть и сомкнула ее над моей головой. В лицо посыпалась какая-то трава. Я осторожно открыл глаза и увидел, что Визл обеими руками вцепился в корзину с фрезиями, которую тянул к себе Ласло-гусеница. Кажется, в Карпетауне от них все без ума.
Папаша ловко отпихнул трактирщика, и гусеница заполучила сокровище. Визл попытался подсунуть ей желтые и голубые, но ее интересовали только белоснежные.
– Кстати, а почему вы не Семнадцатый? И почему он старший? – Мне показалось, что трактир чуть вздрогнул, готовясь к перемещению. Не мог же я покинуть Карпетаун и не узнать такую страшную тайну.
– Мы оба Ласло Восемнадцатые! Поколение за поколением наша семья ждала, когда появится тот, кто обессмертит семейное имя. Во мне не было ни капли таланта, поэтому, когда родился Ласло, я дал себе слово: если он будет магом, я пожертвую ради него всем, даже своим собственным именем. Мой мальчик – гений, поэтому именно он – старший из Ласло!
Надежда всего рода Ласло тупо перемалывала последние фрезии. Не уверен, что это признак гениальности. С другой стороны, а много вы видели умных жующих лиц?
– Слушай, раз ты гусеница, значит, ты все съешь, правильно? – позвал я.
Визл, до этого молча глядевший, как пожирают его ненаглядные цветочки, очнулся и стал изо всех сил показывать мне на дверь. К сожалению, Мэтью Грэнвилл действительно доводит до конца даже самое глупое и безнадежное дело. Например, выясняет, есть ли у этой гусеницы хоть капля интеллекта.
– Эй, я к тебе обращаюсь! Вот закончится эта, что дальше будешь есть? – Я подтянул поближе оставшиеся корзины с цветами и вывернул их на пол. Получились две здоровенные охапки. Они были абсолютно одинаковыми. Визл снова схватился за голову и закатил глаза.
Гусеница
