ж, устранить три эти угрозы я не могу никак, значит, надо избегнуть.
Но избегнуть не удалось.
Тормозные двигатели чуть не срывались с консолей от натуги, но сбросить ход не получалось. «Скутер» как летел точно в центр одной из «роз», так и продолжал двигаться в том же направлении. С той же скоростью. И мои любимые и родные солары летели туда же.
Судя по приборам, до неминуемого столкновения оставалось не более пятнадцати секунд. Я уже мысленно попросил у Бога прощения за все, в чем, по моему мнению, был перед ним виноват, как тут скорость сама по себе резко упала, центральная часть «розы» как бы раздвинулась, образуя некий вход-тоннель, и все стадо, а за ним и я благополучно переместилось из космоса внутрь неизвестно чего.
Полная тьма – вот, что окружило меня, как только скорость упала до нуля, а короткий вход-тоннель сзади захлопнулся. Или зарос (я так и не понял, с помощью какого механизма он открывался и закрывался). Естественно, что первым делом я протянул руку к пульту и попробовал включить прожектор. Безрезультатно. То же самое и со связью. Радио молчало на всех диапазонах. Не работала и лазер-связь, и лазерный дальномер, так что я даже приблизительно не мог определить размеров своей «тюрьмы».
«Замуровали, демоны», – вспомнил я реплику из древней, но очень смешной кинокомедии. Это помогло убить панику в самом зародыше, после чего, уже в твердом и ясном уме, я сунул руку под кресло и достал заначку.
Заначка представляла собой металлическую флягу объемом 400 миллилитров, внутри которой было, конечно же, спиртное. А именно – ром. Настоящий марсианский, крепостью ровно 75 градусов.
Скажете, 400 миллилитров марсианского рома – это много? Я так не считаю. Пусть лучше останется, чем не хватит. Тем более что держать на борту спиртное строжайше возбраняется. Вплоть до немедленного увольнения и запрета на профессию. Так что если уж пропадать, то за дело, а не какие-нибудь жалкие 200 грамм.
После третьего глотка освещенная приборами кабина родного «скутера» показалась мне донельзя уютной, а после пятого тревожная непроницаемая тьма на обзорном экране – просто летней безлунной и беззвездной ночью. Бывает. Что я, безлунных ночей не видел? Сейчас еще включим музычку, и будет совсем хорошо.
Но музыку включить я не успел.
Потому что черная, как самые черные чернила ночь, сначала посерела, а затем и вовсе превратилась в некий, сияющий жемчужным светом, туман. При этом туман, словно просочился сквозь обшивку «скутера» в кабину и заполнил ее всю сверху донизу. Да так, что я перестал видеть не только приборную доску, но и собственную руку с заветной флягой.
Странно, но страха не было. Вообще никакого. Даже мысль о том, что, наверное, следовало бы влезть в скафандр, показалась какой-то несущественной. В скафандре, без скафандра… Какая разница? Если этот жемчужный туман проник в «скутер», то уж скафандр и подавно ему противостоять не сможет. А то, что не
