style="font-size:15px;"> – Как была одета эта женщина?
– Да я же говорю, в летнем платье. В летнем, понимаешь?
– Это я понял, но как оно выглядело?
– Разве это важно?
– Думаю, да.
Черт возьми, он опять усмехнулся!
– Ну… – Я задумался. – Белое… во всяком случае, светлое, в темноте трудно было понять.
И на нем что-то… какие-то цветочки, что ли… Да, мелкие темные цветочки. И еще, – вдруг вспомнил я и ужасно обрадовался, что всплыла такая важная деталь, тогда я не обратил внимания, а сейчас отчетливо увидел, – воротник скрепляла брошка. Крупная такая, некрасивая брошка, кажется, из стекла. И туфли… – Меня понесло в воспоминаниях, я снова видел эту женщину, да так ясно, словно она снова шла, живая еще, по дороге, но теперь я ее рассматривал, внимательно рассматривал. – Нет, это были не туфли, а босоножки, белые, ну, или светлые. Спереди ремешки, каблук невысокий. – Я прикрыл глаза, чтобы перестать следить за реакцией моего конфидента, чтобы ничто не могло отвлечь. – Волосы светлые, неухоженные, забранные в лохматый пучок на затылке. Вся она какая-то пожилая, несвежая – такими бывают старые девы, не нашедшие себя в работе, ты понимаешь, о чем я?
– Да, да, продолжай.
– Ноги толстые, рыхлые, и руки толстые и рыхлые, и на ощупь… Ты не можешь себе представить, какой это был кошмар! Палец провалился в теплую мягкую массу – жуткое ощущение! Как тесто. Нет, это такой материал, невозможный в реальности, фантастический, который и возникнуть может только во сне. Вообще все это и напоминало сон, воспринималось сном. И если бы не одно обстоятельство, я бы так и считал, что все мне просто приснилось.
– Какое обстоятельство?
– Да, собственно, не важно, это на уровне ощущений, ты вряд ли поймешь.
– Уж постараюсь. – Он пошарил в карманах, вытащил пачку сигарет, протянул мне. – Будешь?
Я взял, вдруг ощутив, что страшно хочу курить. Жадно затянулся, вспомнил, что у меня есть свои сигареты, почему же я не закурил раньше, если так хотел? Парень тоже закурил.
– Обстоятельство заключалось в том, – продолжал я, – что… Понимаешь, я ехал из города, а потом оказалось, что возвращаюсь. С чего бы еще мне было вдруг переменить свои планы? У меня имелись веские причины уехать. И потом, все было слишком ощутимо, нереальная ситуация, но я ее слишком прочувствовал. И все помню, как оказалось, до мельчайших деталей. Вот сейчас даже запах вспомнил: от женщины пахло какими-то стародевичьими духами и немного потом. В летнем платье, на улице не больше десяти градусов, а пахло потом.
– Да, детали, это интересно, но и такое бывает. Ладно, поехали.
– Куда? – Я растерялся.
– Как – куда? На место преступления, конечно.
Он развернул машину и, не дожидаясь моего согласия, поехал.
…Никакой женщины на обочине дороги не оказалось. Мы прочесали всю трассу, вплоть до ближайшего населенного пункта, – ничего и никаких следов. Подкатили к моей одиноко стоящей машине. Он зачем-то ее тщательно
