поддельным паспортом и переправляет в Париж. Там он встречается с адвокатами «рабкоровского процесса» Ферручи и Андре Филиппом. Вместе они находят предателя. Рикье чист, компартия чиста, «Юманите» чиста, все плачут от счастья. Виновник – «голландский еврей, бывший руководитель советской разведывательной сети в Соединенных Штатах».
Открываем список группы, составленный французской полицией. Ни одного голландца. Есть один из Ист-Оранжа – неплохое ключевое слово. И кто это? Свитц, Роберт Гордон Свитц. Работал и на советскую разведку, и на ФБР.
Как она и сказала Николя с самого начала!
Треппер же не просто выдвинул гипотезу, но и привез в Москву пачку документов – «фотокопии писем, которыми обменивались голландец-предатель и американский военный атташе в Париже».
После чего судьба снова забросила Треппера в Европу. Опять же «по воле случая» он стал шефом подразделения советской разведки, действовавшего в Западной Европе во время Второй мировой войны.
Итак, список литературы и выписки – в приложении. Между прочим, за первую часть работы мне еще не заплатили.
Да, написал в ответном послании Николя, ужасно интересно! Спасибо, Натали, я прочту все внимательно на следующий день. Я, конечно, знаю книгу Перро, но должен перечитать ее. В самом деле, «наша группа» называлась «рабкорами». Что до Треппера, не думаю, что он имеет к ним отношение. Насколько я помню, он стал важной персоной во времена Второй мировой. Я попрошу Валерия Петровича ускорить выплаты. Как вы понимаете, к финансовой стороне я отношения не имею.
Не вопрос, никакого беспокойства.
Так он знал, что это наши ребята – «рабкоры». И «рабкоры» – это наши ребята. Но почему не счел нужным сказать ей? Небрежность или испытание ее способностей? Пусть сама выловит эту рыбку в тухлой воде? Или он прочитал книгу и не понял?
Полагать, что Треппер не имеет к ним отношения?! Просто мимо проходил, к другу в гости. Из дружеских чувств поехал искать предателя. И его командировали из Советской России за рубеж – потому что друг попросил. Ну да, как же иначе.
Этого она, естественно, ему не писала.
История действительно увлекла ее.
Двери распахнулись в ложноклассический неф, окантованный конструктивистскими колоннами черного мрамора. В общем людском потоке ее вынесло из станции метро наверх, к кусачему утреннему свету.
Маршрутка остановилась напротив выхода, как гусыня, подбирающая только что вылупившихся птенцов. Возможно, не птенцы, но земноводные вылуплялись наружу, а то и пресмыкающиеся: черепахи, змеи и крокодилы в свежих кожаных пальто и куртках.
– До университета с вами доеду? – поинтересовалась Наталья у черноглазого водителя.
– Доедете, – кивнул он.
Все сидячие места были заняты, девушка и двое мужчин стояли, пригнув головы, в проходе, еще один, лысый и приземистый, – на ступеньках.
