и указаниям глянцевых журналов – легкое пальто, шелковый топ, юбка асимметричного кроя. И сумка, и украшения, и сотовый телефон были подобраны с исключительным вкусом. Даже стилист французского Vogue не нашел бы к чему придраться.
Более того, не только внешний вид Насти, но и ее мироощущение совпадало с образом современной девушки, рисуемым дамскими журналами. «Глянец» рекомендовал молодым женщинам быть независимыми, высокопрофессиональными, успешными и любить себя больше, чем кого бы то ни было. И Анастасия не сомневалась, что она полностью соответствует данной характеристике. Единственное но: ей ничего не удавалось поделать с ее любовью к Михаилу. Он был центром ее вселенной.
– Здравствуйте, я Анастасия Платонова, – представлялась она новым знакомым. – Работаю маркетологом в компании «Люкс-Консалтинг».
Насте нравилось сообщать всем о месте работы. Благодаря рекламе название фирмы было на слуху, и на девушку смотрели уважительно. Надо же, с такой внешностью, а еще и маркетолог, думали, наверное, собеседники…
Да, сама Анастасия была безупречна. Но ее машина… При взгляде на «нексию» Настя испытывала досаду и недовольство, и ее темно-карие глаза становились черными. У гламурной девушки должен быть стильный, дорогой автомобиль. И если это не так – разве это не причина для жестоких нравственных страданий?
Настя завела мотор и отправилась в путь. У нее оставалось не так-то много времени на сборы. «Интересно, что же теперь придумал мой Мишутка?» – улыбнулась она.
До революции людей, подобных Михаилу Платонову, называли «барин» или «кровопийца». Господин Платонов был ярым капиталистом. Но если в пионерском детстве, читая рассказы об угнетении рабочих, маленький Миша искренне сочувствовал пролетариям, то, повзрослев и сколотив к тридцати годам знатный капиталец, Михаил Арсеньевич утвердился в мысли, что любое издевательство над персоналом не будет чрезмерным. Ведь угнетенный, но смекалистый рабочий люд всегда найдет способ компенсировать себе моральные и материальные издержки, нанесенные непомерными требованиями хозяина.
Владельцу крупного автохозяйства постоянно приходилось превозмогать природную лень и алчность персонала. Сколько бы Михаил ни платил рабочим и менеджерам, в других компаниях почему-то всегда платили больше. И всегда менеджеры и рабочие находили способ намекнуть начальнику, как несправедлив он по отношению к ним – трудолюбивым, преданным муравьишкам.
Но, как ни странно, эксплуататора Платонова уважали. Михаилу Арсеньевичу перемывали косточки, но сила его природного обаяния вмиг растворяла недовольство подчиненных. Он умел материть, не унижая достоинства провинившегося, так, что все вокруг, включая объект словесной экзекуции, начинали буйно гоготать.
Дамы в присутствии Платонова украдкой взбивали волосы, а девицы расстегивали верхнюю пуговку на блузке (если по какой-то роковой случайности она все еще была застегнута). Михаил Арсеньевич был молод,
