припарковал машину у подъезда. Остатки строительного мусора, цементная пыль на асфальте, тонкие наивные саженцы, воткнутые по периметру детской площадки, – все говорило о том, что дом заселен недавно. На балконах громоздились стройматериалы, раздавался волнующий голос дрели и удары отбойных молотков.
– Миша, что? – не выдержала наконец Настя. – Мы к кому-то в гости? А чемоданы? Мы что, не одни поедем? Еще кого-то возьмем с собой? Но как…
Платонов легко подхватил багаж (два чемодана в руки, один – под локоть) и пошел наверх. Лифт не работал. Настя торопилась вслед за Михаилом, упиралась взглядом в его надежную, уплывающую вверх спину и, задыхаясь, лепетала:
– Куда мы? На новоселье? К кому? А зачем вещи? Миш? Ми-и-иш?
Вопросы звучали в гулкой пустоте подъезда. Сегодня Платонов удивлял молчаливостью. Он был даже сумрачен. Пару раз он обернулся. Привычная улыбка, вспыхивающая в его глазах при взгляде на жену, теперь уступила место какому-то иному выражению. Настя не поняла, что это было. Жалость? Презрение?
Михаил открыл своим ключом дверь под номером 10 и посторонился, пропуская вперед Настю. Она переступила порог чужой квартиры, оглядела незнакомую обстановку.
– Ты мне объяснишь, что происходит?! – в сердцах воскликнула Анастасия, совершенно запутанная и почти испуганная.
– Располагайся, – мрачно отозвался супруг и поставил под зеркалом в прихожей Настины чемоданы. – Это твоя квартира. Теперь ты будешь жить здесь…
Глава 2
Недостача
Через месяц после того, как семья майора Здоровякина въехала в новый дом (им досталась четырехкомнатная квартира под номером 11 в симпатичной многоэтажке, выкрашенной в жизнерадостный изумрудный цвет), жена майора, Маша Здоровякина, собрала в пакет резиновые сланцы, полотенце, зубную щетку и изъявила желание отбыть в роддом. Был один из ясных дней золотого и солнечного бабьего лета.
У майора тут же случился сердечный приступ. Да, он, конечно, догадывался, что когда-нибудь Мария выкинет подобный фортель (у нее уже было 39 недель беременности). Но вот так сразу, без предупреждения!
Илья пристально вгляделся в лицо жены с высоты своего монументального роста. Он не видел признаков явной необходимости немедленно отправляться в роддом – Маша не была скорченной или взъерошенной, не ломала мебель в приступе невыносимой боли. Она расслабленно жевала булочку с курагой и выглядела умиротворенной.
– Уже? Сейчас? Мария! Скажи мне правду! – требовал Илья.
Сгусток мужества и воли, центнер упругих мышц, квинтэссенция ловкости и энергии – вот кем обычно являлся майор Здоровякин. Но сейчас его размазало по линолеуму от страха. Неотвратимость близкой развязки заставляла его трепетать.
– Думаю, еще неделю протяну, – успокоила Маша. – Но как-то мне не по себе. Поехали сдаваться. А то потом и «скорую» вызвать не успеем.
Это было мудрым решением.
