в этом деле вместе. Я помогу тебе финансово. Ты ведь… не лишишь меня доступа к ребенку?
– Конечно нет. Мне бы такое и в голову не пришло. Тем более, если ты хочешь быть частью его жизни.
– Я хочу этого очень сильно.
– Но, Маджед, я говорю не о деньгах. У меня есть профессия, и я не сомневаюсь в своей способности найти другую работу.
Хотя они оба знали, что с ребенком сделать это будет намного труднее.
– Тогда скажи, чего ты боишься на самом деле, – взволнованно бросил он.
– Думаю, с этого момента нам следует быть предельно откровенными друг с другом, если мы собираемся вместе воспитывать ребенка. Что скажешь?
– Согласен, – кивнул Маджед. Ему тоже придется рассказать ей всю правду.
– Я буду честной, даже если после этого ты станешь презирать меня.
Хорошо это ли плохо, но его мнение имело для нее значение. Вот почему Сара не стала его разубеждать, когда он предположил, что расставание с Себастьяном произошло по ее инициативе, а не наоборот. Так что Маджед не мог подвести ее. Он потянулся к ней и мягко провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.
– Я бы никогда не стал презирать тебя. Такое даже представить невозможно.
С улыбкой она взяла его руку и, легонько сжав, отпустила.
– Рада это слышать.
– А теперь скажи, чего ты боишься.
Она тяжело сглотнула.
– Маджед, я ощущаю какую-то внутреннюю пустоту, словно мне не хватает чего-то жизненно важного. Я пытаюсь заполнить ее какими-то вещами, например, отношениями с Себастьяном – которые не принесли мне ничего хорошего, – чтобы отвлечься от этого ощущения отсутствия чего-то. Вот почему я не могу долго задерживаться на одном месте. Как только на очередной работе все начинает идти своим чередом, эта внутренняя пустота начинает угнетать меня. И я… начинаю бунтовать, чтобы не дать ей поглотить меня.
– Вот почему ты пригласила меня к себе в тот вечер?
– Нет, я пригласила тебя потому, что хотела быть с тобой. Я чувствовала себя счастливой, и все происходившее казалось мне правильным. В тот вечер я не думала о своих недостатках. Мне кажется, я вообще ни о чем не думала. Да, я поддалась импульсу, но инстинкт тоже сыграл свое дело. – Сара посмотрела него и поморщила лоб. – Я чувствовала себя живой. По-настоящему. И это приводило меня в восторг.
Это всего лишь значило, что он еще не наскучил ей.
– И ты боишься, что ребенок не сумеет отвлечь тебя? Что он вскоре надоест тебе, как это случалось с твоими работами?
Она шокированно посмотрела на него.
– Нет. Я говорила о другом. Я боюсь, что сделаю его центром своей вселенной и воспользуюсь им, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Будет ужасно несправедливо оказывать такое давление на ребенка.
Ее откровенность потрясла Маджеда.
А забота, которую она уже проявляла по отношению к малышу, вызывала у него чувство смирения.
Маджеда тоже угнетала внутренняя пустота, но
