– это не…
– Не перечь мне, мальчик. Он перестал верить, как ребенок, перестал верить тому, что я твердила ему в течение всех этих лун. Воровкой детей назвал он меня! Увы, так уж повелось: какой ребенок захочет знать, что его собственная мать бросила его на съедение диким псам? Назвал он меня воровкой детей, потом ушел искать свою маму. Даже ударил меня, когда я встала на его пути. Дети мои были слишком потрясены, не то и вправду убили бы его. Он спрыгнул с дерева и побежал на юг.
Я оглянулся. Понял: кое-кто из этих детей мог бы убить меня, глазом не моргнув.
– Ты получишь мальца обратно.
– Этот паршивец может скукожиться, залезть своей маме в коу и пришить пуповину к своему животу – это меня не заботит. Но он украл кое-что драгоценное для меня.
– Камень драгоценный? Доказательство того, что ты женщина?
– Проклятым окажется день, когда твой разум угонится за твоим языком. Желчный пузырь козла, принесенного в жертву на церемонии моего посвящения. Он с тех пор был у меня в волосах. Сбежал он утром, но выкрал его раньше, ночью, когда я спала.
– Украл с твоей собственной головы!
– Пока я спала.
– Я думал, околдованные спят чутко.
– Что ты знаешь про околдованных?
– Что их любая мелочь разбудить может.
– Должно быть, потому ты и бродишь по ночам.
– Я не…
– Надеюсь, ты отыщешь, что ищешь. Хватит. Я должна пузырь вернуть. Тебе нравится болтать про ведьм. Так вот, без него ведьмы прознают про это место. Моим чарам не сдержать их всех. Прежде чем сказать мне, что тебе плевать на моих детей, знай: я уже знаю об этом. Тебе безразличны дети, зато не будет безразличной золотая монета, раз уж ты не оставил ни одной в доме своего деда.
– Нет никакой нужды в золоте в селе…
– Ты никогда больше не вернешься в то селение.
Она глянула на меня твердо, похожий на рубец узор вокруг ее глаз делал их лютыми. Я первым отвел взгляд.
– Забирай монеты и отыщи пацана.
Она послала нас с Леопардом. У него, сказала, тоже нюх есть.
– Почему б мне просто не взя…
Она швырнула мне в лицо набедренную повязку. Вонь ринулась мне в нос – я и дохнуть не успел.
– Потому что я знаю, как этот нюх действует, мальчик. Тебе ни за что не перестать разыскивать того, кто оставил запах, иначе это доведет тебя до безумия.
Она была права. Знать этого я никак не мог, зато почувствовал, как только Сангома высказалась. И не знал, что смогу возненавидеть ее еще больше.
– Бери монеты и отыщи пацана.
Она посылала со мной Леопарда. У него тоже нюх есть, пояснила. Я думал, она собирается отправить меня с Кавой. По виду Леопарда не скажешь, был он доволен или недоволен. Только перед самым нашим уходом я увидел их на крыше третьей хижины: Кава размахивал руками, как сумасшедший, Леопард же выглядел, как обычно. Кава бросил палку, и Леопард молнией взлетел к нему, вцепившись рукой юноше в горло. Кава засмеялся. Леопард
