разозлили, но он понял их разумность. Я понимал, что станет он метаться по комнате из угла в угол, зная, что рычать ему нельзя. Попытается спать на окне, но поймет, что нельзя, да еще и чуя, как разгоняется кровь в телах дичи в загонах для животных под окном. Так что он привел в комнату малого. На третий день он поднялся ко мне в комнату, ухмыляясь и поглаживая живот.
– У тебя вид, будто ты целую антилопу к себе затащил.
– Все шито-крыто. В последнее время я б запросто мог обжорой стать.
– Аппетит твой всему постоялому двору известен.
– Тебе б быть единственной монашкой в борделе. Причудливые звери, причудливые порывы, Следопыт. Ты куда сегодня? Я пойду твой город осмотрю.
– Город ты уже видел.
– Хочу твоими глазами взглянуть или, скорее, твоим носом нюхнуть. Знаю, что в этом городе что-то поджидает нас.
Я глянул ему прямо в глаза:
– Иди, почеши яйца, котяра, в свое свободное время.
– Следопыт, кто скажет, что нам нельзя и то, и другое?
– Как хочешь. Мне надо наведаться к нескольким людям. Людям, что ставки делают, но дальше платить не желают. Один человек, кто зло учинил из нашей добродетельности. Иди умойся.
Он выпустил язык, длинный, как молоденькая змейка, и облизал обе свои лапы.
– Готово, – ухмыльнулся. – К кому идем? К человеку, кто тебе денег должен, кому мы ноги вырвем? Каждому по ноге!
Утверждают, что Малакал – город, построенный ворами. Малакал – это горы, а горы – это Малакал. Единственное место, что никогда не подвергалось захвату, потому как это был единственный город, на какой никто даже не осмеливался посягнуть. Одно только карабканье в горы обессилило б и людей, и лошадей. Почти каждый мужчина тут прирожденный воин, и большинство женщин – тоже. Это был последний оплот Короля против ваших южных племен массыкин, и именно отсюда мы вновь повели войну и расколошматили ваших южан как сучье племя. Замиренье было вашей идеей, а не нашей. Почти каждый большой город разрастается вширь, а Малакал вместо этого устремляется в небо: дом над домом, башня над башней, некоторые башни до того узки и высоки, что люди забыли про ступени и предоставляют вам взбираться вверх по веревке. Окна над еще одним рядом окон, дома высотой в десять человеческих ростов. Сами башни стоят так тесно, что кажется, будто они повалились друг на друга, а на севере есть одна, какая и привалилась, но ею до сих пор пользуются. И все ж еще у́же были там дороги и проходы между башнями. Четыре стены опоясывали город, поставленные одна внутри другой, четыре кольца встроены в горы, что возвышались одно над другим пиками легких домов. Подойди напрямую, и Малакал предстает подобием четырех крепостей, каждая из которых вырастает из той, что под нею, а башни высятся поверх башен. Но взгляни с птичьего полета, и увидишь большие дороги, ползущие, как по спирали, до самой вершины, а оттуда обратно вниз, с дозорными укреплениями для воинов, с бойницами для лучников, жилье и постоялые дворы,
