рисовал в сознании этот переход, в мыслях он торопил время и представлял, как будет въезжать в ворота города, как…
Мысли Марпаты прервал перестук конских копыт. Стремительно приближаясь, он доносился сзади, словно множество скакунов состязалось с ветром. Вот уже всадники окружили караван. Неповоротливые, груженные тяжелыми тюками верблюды остановились, послушные сильным рукам чужаков, взявшим их под уздцы. Погонщики, торговцы… Смятение и хаос охватили караван прежде, чем пришло осознание беды. Преодолев великое расстояние, дойдя почти до цели, быть разграбленными, раздавленными шайкой разбойников! Что могло быть хуже?!
Крик, гиканье и ругань – все смешалось в пронзительный единый вопль расправы. Марпата от неожиданности опешил. Безоружный, не привыкший отвечать насилием на насилие, он, восседая между верблюжьих горбов, растерянно озирался по сторонам, стараясь сообразить, что же делать дальше.
Все произошло, как во сне. Воздух для Марпаты вдруг сделался густым, словно древесная смола, и в этом дрожащем мареве летел на него жаждущий крови всадник. Вороной жилистый конь легко нес его на себе. Длинная струящаяся грива густыми волнами касалась колен седока, сильного рыжеволосого юноши. В смятении мыслей Марпата отметил его недюжинную широту в плечах, его высокий рост. Глядя на несущегося навстречу всадника, фибрами души он ощутил его огромную волю, словно в жерле вулкана клокочущую в нем жажду крови. Марпата почувствовал ее привкус на губах. Стало жутко. Но каждый мускул словно затвердел в нем, и он, не отдавая себе отчета, пристально смотрел на всадника. С каждым мигом расстояние между ними таяло. Видимо, этот короткий миг пребывал вне общего хода времени, ибо все в нем замедлило свой ход. В этот миг Марпата осознал происходящее, так внезапно обрушившееся на него. Его ужаснувшийся дух всем своим естеством воспротивился кажущейся неизбежности, восстал, погрузив тело Марпаты в оцепенение, отразившись во взгляде всей своей нечеловеческой силой противостояния. Словно наваждение в сознание вплыл голос учителя: «Вздохни о Неречённом, и ты станешь другим, новым человеком. Этот вздох перенесет тебя в безмерность. Он обновит твое сознание. Ты сможешь изменять события, которые многим будут казаться неизменяемыми».
Тимур заметил взгляд Марпаты. Он был устремлен прямо на него. С каждым мгновением сила его росла. Этот взгляд жег, испепелял душу. Этот взгляд был сильнее Тимура. Захотелось остановиться, свернуть, но по инерции конь нес его навстречу Марпате. И вот конь, подвластный неведомой силе, встал. Неречённое… Их взгляды встретились глаза в глаза, душа в душу. И словно сошлись в поединке, немом, жестоком. Марпата ощутил на себе тяжелое дыхание всадника.
Тимур не мог совладать со взглядом Марпаты. Он проникал в глубь его естества, больно раня сердце, выжигая уверенность, иссушивая превосходство. Взгляд Марпаты обезоруживал. Тимур впервые почувствовал свою слабость.
Они смотрели друг на друга сквозь марево источаемых друг другом
