style="font-size:15px;"> Сегодня Марпата проснулся так же рано, как и его товарищи по келье. Вернее, его разбудил вошедший монах. Все десять дней Марпата спал столько, сколько желала его душа, вопреки всеобщему распорядку, согласно которому, просыпаясь, каждый приступал к своим обязанностям. Но сегодня все для Марпаты было по-иному.
Монах положил перед Марпатой аккуратный сверток. Марпата развернул его. Это было новенькое монашеское облачение. Ему нравился этот удобный наряд. Порой, проходя мимо монахов, Марпата заглядывался на их одежду, втайне желая иметь такую же. Быстро, с удовольствием примерив одеяние, он вопросительно посмотрел на монаха, словно ожидал одобрения. Но тот, не замечая восторга мальчишки, усадил его перед собой и достал острую бритву. Через несколько мгновений голова Марпаты напоминала гладкий валун. Монах одобряюще подмигнул Марпате и вышел из кельи.
Марпата оглядел себя довольным оценивающим взглядом. Теперь его трудно было отличить от других обитателей монастыря. И ему это нравилось.
После общей трапезы, состоящей из неизменной тсампы, новые друзья Марпаты отправились на занятия. Учеба в монастыре занимала добрую половину дня. Привыкший к тому, что монастырские правила не распространялись на Марпату, он решил навестить старого монаха Тенчига. Чтобы ничто не нарушало покой старца, ему отвели скромную келейку, которая одиноко ютилась в глубине узкого, вырубленного в скале коридора. Монах был очень стар и почти не выходил из своей кельи. Его подслеповатые слезящиеся глаза с трудом смотрели на мир, а ноги неуверенно преодолевали каждый шаг. Когда-то Тенчиг исходил все потаенные горные тропы и не было ему равных в знании множества целебных трав. Он бывал там, куда не каждый отваживался заглядывать. Он знал многие тайны горных троп. Он ведал, где растут редкие травы. Он смешивал разные травы, и невероятным образом сила их росла, исцеляя многие недуги. Марпату привели к Тенчигу воспитанники монастыря, которые жили вместе с ним в келье. Каждое утро они носили монаху тсампу и воду. Марпату поразил древний и дряхлый старик. Что-то неодолимо влекло его к нему, и он стал заглядывать к Тенчигу чаще. Сегодня Марпата попросил, чтобы ему дозволили отнести старому монаху еду. В его темной келье всегда стоял пряный запах неведомых Марпате трав. Отдав пищу, мальчик расположился напротив. Чем чаще он бывал у Тенчига, тем больше вопросов возникало в его голове. Беззубым ртом монах вкушал тсампу, а Марпата ждал, пока старец закончит трапезу.
В проеме отворившейся двери показалась такая же, как у Марпаты, бритая голова мальчишки:
– Вот ты где, Марпата. Лама Чинробнобо ждет тебя.
Марпата перепоручил мальчишке взять у Тенчига посуду и отнести ее на кухню, а сам, что было сил, пустился бежать по теперь уже знакомому узкому, с земляным полом коридору.
Сегодня лама Чинробнобо был серьезнее обычного, хотя он так же улыбнулся Марпате, когда тот поприветствовал его, и так же потрепал его по гладковыбритой, почти блестящей голове. Он пригласил его сесть напротив.
